Охотники за человеческими органами - [44]

Один из сотрудников отодвинул свое мягкое кресло, чтобы доктору Ромеру было лучше видно. Сотни клубов «Держим-в-Форме» усеивали карту, каждый был отмечен крошечной фигуркой Аполлона с флажком в руках. Один флажок над клубом в Вашингтоне был приподнят, и еще один — над клубом в Мюнхене. Такое положение означало предстоящий сбор урожая.

— Каково их нынешнее положение? — бесцветным тоном спросил он.

Оператор повернулся к своему модему.

— Вашингтон докладывает о хорошей перспективе. Цель вскоре отправляется в отпуск. Он летит в Сиэтл, откуда собирается уехать в горы и бродить там пешком. Это время рекомендуется как наилучшее для сбора урожая.

Доктор Ромер изучил информацию на экране. Вашингтон был прав. Тренировки в клубе сделали из мишени прекрасный физический экземпляр на весьма продолжительное время. При умелом подходе можно будет извлечь все органы.

Часом позже с другой стороны озера донесся приглушенный рокот, напоминающий гром. Однако звук шел не с неба, а из самых недр земли, и быстро смолк. Гора Масая в конце концов пробудилась от векового сна. Но пробуждение это было столь мягким, что никто так и не понял, что произошло.

Глава 15

Прежде чем покинуть остров, Клингер наклеил черный парик, усы и бороду, скрывшую бритвенный порез. Черные контактные линзы довершили преображение. По костариканскому паспорту и соответствующим документам он был товарным брокером и совершал деловую поездку в Вашингтон. В международном аэропорту Даллес он взял такси и приехал на Дюпон Серкл. Зайдя в здание «Держим-в-Форме», он не заметил никаких признаков недавнего взрыва бомбы.

— Pura vida, — приветствовал он Карла-Вольфа Транга в его кабинете самым распространенным словосочетанием в Центральной Америке: — Чистой жизни.

— Я предпочитаю, чтобы вы говорили по-английски, — сказал Транг с сильным прусским акцентом.

— Стали аборигеном, да? — спросил Клингер без тени юмора. Он любил задавать тон с самого начала.

— Как я понимаю, на острове все разговаривают на английском.

— А когда вы там были? Не помню, чтобы я видел вас там, — бросил Клингер, рассматривая Транга через воображаемый ружейный прицел.

— Я никогда там не был.

— Так откуда же вам знать, как мы там разговариваем?

Намеренно или нет, в пожатии плеч Транга проскользнуло что-то женственное.

— Итак, чем я могу вам помочь, Клингер?

Клингер сделал то, что делал всегда: он выиграл время. Транг оказался выше, чем он предполагал, ближе к семи, а не к шести футам, и тяжелее — пожалуй, стрелка весов поднялась бы за триста фунтов, и все тело — сплошные мускулы под тщательно выглаженным костюмом. Да, безусловно, на персонал этого заведения тратились немалые деньги; этот двубортный костюм обошелся бы кому-то в пятьсот долларов, со всей его ручной выделкой и фигуркой Аполлона, вышитой золотой ниткой. Руки Транга походили на два окорока и вполне соответствовали его стрижке штангиста — короткому ежику. Загар выглядел постоянным. Но Клингера все это не могло обмануть: расширенные поры кожи и обвислые щеки свидетельствовали о том, что Транг был напичкан зельем под завязку. По-настоящему его выдавали глаза. Они всегда выдают. Глаза человека, который, приняв дозу, с нарастающим отчаянием жаждет следующей. Судя по трескающейся коже вокруг носа, сидит на кокаине. Ну что ж, подумал Клингер, ничего удивительного, что ты ни разу не был на острове — там бы уж тебя раскусили.

— Итак, Транг, расскажите мне все подробности о тех двоих, которых вы видели.

Транг рассказал. Когда он закончил, Клингер покачал головой.

— Не очень хорошее описание, Транг. Вы способны на лучшее. — В твердом равнодушном взгляде промелькнул первый намек на угрозу.

— Я был позади толпы.

— И все же достаточно близко, чтобы как следует все рассмотреть. — Клингер начал медленно мерить шагами комнату, как зверь в клетке.

— Я был в шоке.

— Чушь. Тогда еще ничего не случилось. Снаружи все должно было походить на карнавал. Эти двое мужчин: расскажите мне снова и точно, что вы видели. — Клингер остановился у окна и выглянул на улицу с таким видом, словно благодаря какому-то внутреннему зрению уже знал, что мог видеть Транг.

— Они так быстро зашли в здание, что у меня почти не было времени.

Глаза Клингера продолжали скользить по пейзажу за окном.

— Давайте повторим все снова.

И Транг повторил — снова, снова и снова. Вопросы задавались то по одному, то гроздьями, то мягко, то резко, шепотом и на крике, в сопровождении угрожающей брани и шепотка доверительных признаний. Они звучали из самых отдаленных концов комнаты и прямо у него из-под носа — когда Клингер наклонялся к нему через стол.

— Высокий человек — какого он возраста?

— Вашего.

— Тридцать? Тридцать пять? Старше? Насколько?

— Около тридцати пяти. Плюс-минус пару лет.

— А второй?

— Старше.

— На сколько?

— Лет на десять. Может, немного больше. Еще четыре-пять, но не более того.

— Как они были одеты?

Транг сердито повторял и повторял описания, а Клингер внимательно следил, нет ли расхождений. Неважно, как они были одеты; главное — способность Транга изменять показания.

— Как долго они пробыли внутри здания?

— Десять минут, не больше.