Охотники за человеческими органами - [136]

— Ничего страшного, мальчуган.

Она повернулась к доктору Ромеру.

— Должна признаться, я не ожидала, что гора так себя поведет, Густав.

Он продолжал смотреть в окно, не обращая на них внимания, даже когда Пьер подошел и занял свое обычное место за спиной Мадам. Небо угрожающе потемнело, однако когда Ромер заговорил, голос его звучал спокойно и уверенно.

— Хорошо, что это произошло. Давление внутри кратера снизилось благодаря сильному выбросу лавы. Этот столб весил сотни тысяч тонн. К счастью, прежде чем развалиться, он рухнул обратно в кратер и закупорил его.

— Я не знал, что вы — специалист по вулканам, — не очень вежливо буркнул Пьер.

Но спокойствие, усиленное мертвящей тоской, не покинуло доктора Ромера, и оба этих ощущения вернули ему то чувство превосходства, которое он был уже почти готов разделить с ней. Намеренно не обращая внимания на Мадам и глядя лишь на Пьера, он продолжал:

— Я всегда интересовался географией, юноша. То, что мы наблюдали сейчас, является сочетанием двух видов извержений. Одно — классически вулканическое. Другое называется сульфатурным типом.

— Сульфатура… звучит по-итальянски, — протянул Пьер.

— Сульфатура — это маленький город в Италии. Последнее извержение там произошло в двенадцатом веке. С тех пор тот вулкан неоднократно грозил повторить его, но так и не сумел осуществить своей угрозы. Наш вулкан — того же типа.

Кажется, Пьеру начали сильно надоедать все эти объяснения.

— Но разве не все вулканы на самом деле…

— Пьер, будь умницей и перестань задавать дурацкие вопросы, — снова снисходительно обронила Мадам, но тоном, уже не выражающим признательность доктору Ромеру, а подчеркивающим, что, хотя он и оказался сдержаннее, чем она предполагала, но все же теперь он уже не так свободен в обращении с ней.

Доктор Ромер подъехал к бару и взял одну из бутылок дорогого вина, которое подарил ему Вольфганг Кроуз. Он откупорил ее, потом согнул одну руку и вставил пробку между большим и указательным пальцами.

Пьер угрюмо насупился. Мадам наблюдала с подчеркнутым интересом.

— Столб лавы, — произнес доктор Ромер. Он отвел пробку и снова воткнул его в горлышко бутылки, для чего потребовалось некоторое усилие, а потом повернулся к ним. — Когда я вытащил пробку, она расширилась. То же самое происходит и с лавой, поэтому, рухнув обратно в кратер, она закупорила его еще сильнее.

Он сделал короткую паузу, ожидая вопросов. Их не последовало, и он продолжал все тем же уверенным тоном:

— Точно так же, как эта пробка еще долгие годы способна сохранять выдержку вина в бутылке, так и лава закупорила вулкан на еще больший срок. Поэтому, как вы сами понимаете, беспокоиться не о чем. — Впервые за все время разговора он улыбнулся Пьеру. — Давайте же, как говорят в вашей стране, юноша, выпьем за это. — Однако в его улыбке не было симпатии.

— Как скажете, доктор.

— Тогда подай бокалы, дорогой. Сделай хоть что-то полезное, — резко сказала Мадам.

Как только Пьер принес бокалы из бара, на веранде вновь послышались шаги, и в дверном проеме возникла фигура мужчины в маскхалате. Его лицо и халат были покрыты пеплом. Не обращая внимания на Мадам и Пьера, он быстро заговорил по-немецки с доктором Ромером.

— Доктор! Был взрыв. Оружейный склад уничтожен!

— Что вы сказали, Прессман?

Лицо доктора Ромера налилось краской, а рука, державшая бутылку, дернулась в сторону Прессмана.

— Как мог произойти взрыв? Как? Скажи мне, как?

Он выкрикнул это так громко, что мулатка в кухне оторвалась от своей плиты. В комнате весь спутанный клубок ярости доктора Ромера, направленной как на женский пол, так и на мужской, выплеснулся в один режущий слух вопль:

— Банк органов цел?

Прессман сумел лишь нервно дернуть головой.

— Что еще? — Мгновение жуткой ярости миновало. Этот вопрос был задан голосом чуть громче шепота.

— Палата вскрытий, доктор.

Пьер с открытым ртом уставился на доктора Ромера.

— Закрой свой рот, дорогой. Это не очень привлекательное зрелище, — приказала Мадам и повернулась к доктору Ромеру. — Что произошло, Густав?

Он сказал. Она задала еще один вопрос: как это случилось? Он повернулся к Прессману и стал расспрашивать его по-немецки в резкой манере перекрестного допроса.

— Должно быть, этот пепел проник в оружейный склад, доктор.

— Это невозможно, Прессман. Если только кто-то не оставил дверь открытой. Где Кесслер?

— Я не знаю, доктор.

— Найди его. И пришли сюда.

Прессман выбежал из комнаты. Мадам проводила его взглядом, а потом повернулась к доктору Ромеру.

— Что он еще сказал?

— Ничего важного. Сейчас узнаем подробности. Я послал за его начальником.

Она поняла, что больше из него сейчас ничего не выжать.

Под внимательным присмотром Майка солдаты вылезали из армейских грузовиков, которыми их доставили на маленькое плато, расположенное высоко над хайвеем Пан-Америкен. Вдалеке виднелось тусклое черное пятно: озеро Никарагуа — в данной точке граница между двумя государствами.

На каждом стрелке был черный комбинезон и керамический шлем, укомплектованный наушниками с радиоприемником и передатчиком. Под комбинезоном у каждого был бронежилет и стеганая прокладка, предохраняющая от травм. Некоторые были вооружены автоматами «Хеклер-и-Кок», другие — винтовками «Стайер» или «Ругер» или помповыми ружьями «Ремингтон». Вдобавок у всех под мышками висели револьверы 38-го калибра «Смит-и-Вессон». У Майка за спиной торчал гранатомет «Уэбли».