Охотники на шпионов - [24]

Следуя инструкциям Общества «Черного Дракона», Акаси хорошо платил за предоставленную информацию, оказывал материальное содействие российским оппозиционерам и революционерам в организации и проведении активных действий внутри страны. Он хорошо знал аса мирового шпионажа Сиднея Рейли, поддерживал его антироссийские настроения и даже уговорил его выполнить ряд заданий в интересах Японии.

Мотодзиро Акаси успешно вербовал в японскую разведку политических советников страны-противника. Одним из них был Абдул Рашид Ибрагим, имперский советник по делам исламского Востока. Мотодзиро Акаси завербовал его и с его помощью организовал антирусские выступления в мусульманских провинциях России. Советник в течение многих лет активно работал на японскую разведку.

В отчете Разведочного отделения за 1903 г., датированном 11 декабря, сообщалось следующее: «Японский военный агент подполковник Мотодзиро Акаси стоит под наблюдением с 7 ноября. Подполковник Акаси работает усердно, собирая сведения, видимо, по мелочам и ничем не пренебрегая: его несколько раз видели забегавшим в английское посольство, расспрашивающим о чем-то на улице шведско-норвежского военного агента Карла Гейгера Лейенгювуда и наблюдали в сношениях, непосредственно или через секретаря японской миссии Самаро Акидзуки, с целым рядом различных японцев, из коих наиболее подозрительными являются: Яги Мотохачи и Санторо Уеда. …В интересах скорейшего освещения деятельности Акаси в настоящее время уже вполне подготовлена обстановка для заагентурения одного лица, могущего быть в этом отношении весьма полезным». Дальнейшее развитие событий доказало правильность и перспективность последнего предположения В. Н. Лаврова.

Перед войной японская разведка усиленно собирала по всей Европе и изучала все, что имело хоть какое-то отношение к российским вооруженным силам. Русская агентура сообщала, что в Японии издается много печатных работ о России и русской армии, что можно без особого труда собрать из них ценную библиотеку; в военных учебных заведениях Японии будущие офицеры изучали русский язык. Японцы создали разветвленную шпионскую сеть на русском Дальнем Востоке, в крепости Порт-Артур, в местах дислокации русских войск в Маньчжурии. Они умело пользовались беспечностью и продажностью российского чиновничества и смогли собрать важные сведения стратегического характера. Известно, что агенты японской разведки проникли даже в российский Генеральный штаб и овладели секретом производства бездымного пороха, добытый усилиями великого русского ученого Д. И. Менделеева.

Осуществляя контрразведывательные акции, Разведочное отделение Главного штаба столкнулось с острой проблемой начала XX в. — вопросом обеспечения защиты государственной тайны. Здесь наблюдалась полная беспечность и безответственность царских властей. Дело в том, что большинство санкт-петербургских заводов были ориентированы на исполнение заказов российского военно-морского флота и имели немало производственных секретов. Поэтому не только японские, но и разведчики других держав стремились получить информацию о деятельности Пугаловского, Балтийского, Франко-Русского, Невского и Канонерского заводов.

Высокий профессионализм сотрудников Лаврова принес свои первые плоды уже в конце 1903 г. В конце декабря 1903 г. оперативным путем было установлено, что 26 декабря 1903 г. Акаси получил по почте письмо следующего содержания: «Буду на другой день, то же время. Ваш И.». Однако никто из подозрительных лиц ранее квартиру Акаси не посещал. Внимание сотрудников наружного наблюдения переключилось на другого сотрудника японской миссии — капитана Тано, который часто встречался с Акаси. Было установлено, что его квартиру по субботам часто посещал неизвестный русский капитан в адъютантской форме. К этому моменту к Тано, как правило, приезжал и сам военный агент Акаси.

Утром в субботу 17 января Тано получил письмо на русском языке: «Завтра в 4 часа буду у Вас. Ваш предан. И.». Почерк и фактура бумаги, конверт были идентичны перехваченному у Акаси. В назначенное время сотрудники Лаврова зафиксировали появление у Тано русского офицера, личность которого была вскоре установлена. Это оказался штаб-офицер по особым поручениям при Главном интенданте ротмистр Николай Иванович Ивков. На следующий день 19 января он встретился с капитаном Тано, соблюдая все правила строжайшей конспирации: извозчика отпустил за несколько домов и, проверив, нет ли за ним наблюдения, вошел в подъезд. В ходе дальнейшей разработки было установлено, что Ивков встречался также с французским разведчиком полковником Мулэном и еще с неизвестным лицом, которого он дважды поджидал на Варшавском вокзале. Позднее выяснилось, что этим неизвестным был германский военный атташе фон Лютвиц.

Разведочное отделение начало усиленную разработку Ивкова и Акаси. Однако события приняли неожиданный оборот. Уже в начале января Главный штаб на основе разведданных пришел к выводу, что Япония приступила к непосредственной подготовке войны против России. 20 января на оперативном совещании высшего военного и морского командования в Порт-Артуре под председательством наместника царя на Дальнем Востоке адмирала Е. И. Алексеева все сошлись во мнении о неизбежности войны и необходимости нанесения упреждающего удара. 21 января Тихоокеанская эскадра продемонстрировала свою мощь, осуществив демонстративный поход всей эскадрой к корейскому порту Шантунгу. Именно здесь по плану японского Генерального штаба планировалась высадка части японских экспедиционных войск.