Охотники на попаданцев - [7]

– Ну так, телефон ваш шибко громко орёт. А ежели вы не принимаете, конфуз выйдет? А так постучал тихонько, не ответили, и пошёл обратно.

Я сокрушённо вздохнул, встав и взяв со спинки кресла свою рубашку и кобуру скрытного ношения на ремешках, а потом остановился и посмотрел на убелённого годами войн и тяжким бытом дневального.

– Вот какая незадача, Старый, получается. Барышни нужны для контакта, а близко их подпускать боюсь теперь. Вдруг опять подорвут.

– А что, мужик не справится? – снова спросил он с прищуром, мол, ругайся, начальник, тебе оно должно так.

Вот что мне нравилось в этом служивом, так это его прямота без хамства, бесстрашие без дерзости и доброта без заискивания. Однажды я ему пригрозил плетями, а он в ответ, мол, десять лет на Кавказе под пули да на острые шашки лез, чай, и здесь не страшнее. Хотите выгнать, выгоняйте, а как с дитём обращаться не стоит.

– А вот какая ещё, Старый, незадача. Многие пришлые с девицами лучше ладят.

– Так вы девицу в кирасу снарядите, – усмехнулся служивый, наблюдая, как я застегнул все пуговицы на рубашке, а потом звонко вжикнул золочёной затяжкой-молнией на сюртуке.

Это тоже ныне модное нововведение. Хитрый барон Бодриков всех прибывших осматривает и всякие интересности патентует. У него даже подшефная мануфактура в пригороде имеется, где все новшества пробуют мастерить, а потом в свет выводить. На сие нарушение верхние чины закрывают глаза, так как у нас всегда есть деньги на снаряжение и выплаты в случае порчи разного имущества, и из казны если и просим, то немного. Впрочем, все губернские начальники имеют такие мануфактуры, давая на лапу с вышестоящим.

– Да ты умом тронулся, Старый. Девицу и в кирасу, – хмыкнул я. – Сам-то понял, что сказал? Меня же все засмеют. Я, может, и пойму, а наши верхние чины все как один консервативны и старомодны. Некоторые ещё крепостное право помнят.

– А что, – пожав плечами, ответил дневальный, – помню, у нас монашка была, так её упрятали в броню, чтоб не зашибло – война же. Вокруг взрывы, пули свистят, а она стоит, эдакий ангел, отходную павшим во весь голос читает. Её кавказцы так и прозвали, стальным ангелом.

Я вздохнул, взял котелок с вешалки и трость с подставки.

– Пойдём, рационализатор, – с ухмылкой произнёс я, и прежде чем выйти, щёлкнул рубильником.

Кабинет наполнился тихим мерным жужжанием и ярким белым светом, источаемым тонкими трубками газоразрядных ламп, упрятанных в люстру на потолке. Пусть, глядя в моё окно, все думают, что я уже проснулся.

Усадьба была трёхэтажная, правое крыло больше левого, а ещё и двухэтажная пристройка к нему шла. Кабинет в этой пристройке находился, посему приходилось идти сперва по длинным коридорам, и только потом открывался большой зал, ранее используемый для скромных балов. Зал освещался тремя десятками белых ламп, до сих пор непривычных.

Пахло луком и салом. Не иначе, Старый перекусывал на посту.

Я залез под сюртук, достал из кобуры револьвер, заложил руку с ним за спину и оперся на трость, изображая вальяжную небрежность. Следовало, конечно, принять такого нарушителя в крохотной караулке на проходной, да только терпеть её не мог. Каменный мешок, да и только. Меня в такую тесноту разве что самой суровой необходимостью заманить можно. Так что, лучше в зале.

– Впусти.

Старый торопливо вышел на улицу, а потом быстро открыл дверь нараспашку и убежал за свою дежурную стойку, где его ждали обрез двустволки и два револьвера. Конечно, нападать на тайную канцелярию никто не станет, тем более что часовой на калитке обыскал пришлых на предмет оружия, прежде чем пускать сюда, но был случай, когда попаданец, неизвестно что подумав, убил приведших его голыми руками.

Вопреки ожиданиям в зал вошли не городовые, а некто, одетые, как портовые грузчики, и вели они перед собой смуглого азиата, одетого в грязный-грязный халат и серую войлочную шапку.

– Это, ваша высокобродь, – начал один, – мы это, привели. Нам бы это. Хоть рубль какой.

Я скрипнул зубами. За поимку пришлых давно объявлена награда, но при этом определён порядок их представления. В таких случаях требовалось сначала прийти в полицию и изложить суть вопроса. Там бы попаданца посадили в одиночку, а потом пришли бы и мы, или полицейские чины привели его сюда, но вот так самим – это верх наглости. Но с другой стороны, полицейские могут выгнать ходоков взашей, а поимку присвоить себе. Вот и привели.

Я ещё раз оглядел приведённого им человека, испугано таращившегося то на меня, то на своих пленителей, то на яркие газоразрядные лампы. Одежда на нём была самая обыкновенная для жителей степей. И хлопковый стёганый халат, и грубо сделанные сапоги с загнутыми носами, и войлочная шапка с отворотами.

– Старый, кликни Бычкова, – медленно произнёс я, и пожилой вояка тут же покрутил рукоятку телефона и приложил трубку к уху.

– Аппаратную. Да. Ванька, бегом вниз, Евгений Тимофеевич зовёт!

Через несколько минут раздались звонкие шаги и скрип новых ботинок, и на лестнице показался молодой человек в статском двубортном сюртуке синего цвета со знаками различия работника связи. Он быстро спустился и, подойдя ко мне, щеголевато щёлкнул каблуками, вытянулся по струнке. От него пахло жжёной резиной, канифолью, кофием и женскими духами. Этот стервец опять, поди, у связисток ошивался. Давно во избежание чего-либо хотел коммутатор и спецаппаратную по разным крыльям усадьбы разнести, да постоянно откладывал из-за наличия большого количества проводов.