Охотники на мамонтов - [33]

Бескрайняя степь, множество следов животных. Исчезли скалистые гребни, по которым так трудно было идти. Земля была покрыта зелено-лиловым лишайником. Изредка попадались перелески из березы и ольхи. Крепыш считал, что еще два-три дня надо идти вперед, в сторону холмистой долины, зажатой заснеженными горами. Это ворота, через них с гор тянутся многочисленные стада. Там будет прекрасная охота, такая, как в долине Дыи.

Племя переправилось через несколько больших и малых рек и двигалось теперь вдоль Бечвы к Моравским воротам.

Следопыты донесли, что раньше здесь уже кто-то прошел. Поэтому действовать нужно очень осторожно. Да и трудно было надеяться, что в таком благодатном краю они окажутся первыми.

Копчем, Бельчонок и Сова шли впереди. Это разведчики племени. С небольшого пригорка они увидели тучу. Туча низко стелилась над землей, она приближалась к ним. Что бы это могло быть? Гонимая сильным ветром туча рассеивалась, редкие клубы взлетали ввысь, а у земли она была темной, коричневой.

— Олени, олени! — вдруг завопил Сова.

Скорее к своим!

Впереди большая охота. И вот уже охотники схватили оружие и по приказу Крепыша разбились на группы.

Туча росла и неумолимо приближалась. Уже доносился грозный топот копыт. Огромное стадо спугнутых оленей неслось по равнине, как ураган. Сотни твердых, тонких ног били землю в едином порыве. Олени в смятении сгрудились в кучу, их разветвленные рога походили на непроглядную лесную чащу. Тучи пыли вздымались в небо, застилая горизонт. Вожака не видно впереди. Он затерялся в несущемся стаде, как воронье перо, занесенное ветром в густой лес.

Олени бежали, объятые смертельным страхом: рядом был их враг — человек.

Волчий Коготь, Укмас, Заяц и Сова уже приблизились к стаду и, охваченные охотничьим азартом, кричали во всю глотку, обнажая сильные, крепкие зубы.

Два оленя были убиты, несколько ранены, а один, сраженный стрелой Волчьего Когтя, добит каменными дубинами.

Внезапно животные остановились. Они толкались, испуганно подскакивали и сворачивали в заросли.

Из травы навстречу животным поднялись несколько охотников. Среди них — Крепыш и Сын Мамонта. Охотники покинули укрытие и с ревом погнали испуганное стадо назад.

Это был удивительный день! Такой охоты давно никто не помнил. Со свистом рассекали воздух ясеневые копья с хорошо отточенными наконечниками. Охотники добивали раненых животных: захлебываясь, пили кровь и вновь бросались за новой добычей.

Стадо разделилось. Теперь олени неслись в разные стороны. На помощь охотникам пришли женщины и дети. Размахивая ветками и громко крича, они гнали испуганных животных прямо на копья и дубины. Животные разбежались, стих топот копыт, осела пыль.

Племя бросало к ногам вождя богатую добычу. Жадный Крепыш, опершись на окровавленное копье, довольный, разглядывал убитых оленей. Наконец-то наступят дни, когда все в племени будут сыты, настанет конец всем горестям!

Раскатистый клич вождя — сигнал, и все племя набросилось на добычу.

Ловко растаскивались жирные олени. Острые кремни разделывали туши. Женщины и дети бросились в лес за хворостом. Старый Космач пытался раздуть огонь из куска дымящейся коры. Ее передал ему Копчем, который теперь хранит огонь как драгоценный клад.

Несколько умелых ударов ножа, и туша первого оленя разделана. Первый кусок принадлежит вождю.

Крепыш с удовольствием вонзил в него зубы. Ножом отрезал кусок перед самым ртом и с жадностью проглотил.

Сын Мамонта, Волчий Коготь, Заяц и другие мужчины поделили желудок и кишки. Каждый отрезал себе по огромному куску. У Космача, занятого разделкой оленя, от нетерпения по подбородку текли слюни. Криворог острым камнем скоблил содранную шкуру. Волчица и Ласка помогали ему, ловко орудуя широкой лопаткой из кости оленя: они снимали со шкуры остатки мяса и жира. Голову оленя Космач отложил в сторону, при этом крикнув только одно слово:

— Рога!

Волчий Коготь хотел было поднять голову оленя, но Сын Мамонта опередил его.

— Сын Мамонта сам отрежет рога! — сказал он, усаживаясь и укладывая голову на колени.

Охотник по праву гордился своим умением. Никто в племени не мог это делать лучше Сына Мамонта. Раньше, когда еще был жив старый вождь, рога отрезали обычными кремневыми ножами. Однажды Сын Мамонта вместо камня с ровным краем по ошибке взял зазубренный. Он уже хотел было его отбросить как непригодный, но потом решил попробовать. Сначала все не ладилось, и даже при сильном нажиме нож не резал. Но случайно он сделал несколько движений вперед, а потом в обратную сторону и на роге появился глубокий след.

Сын Мамонта стал водить ножом по рогу, в недоумении наблюдая, как нож все глубже и глубже вонзается в кость. И тогда охотник закричал от радости и стал прыгать вокруг костра, пока все не решили, что он сошел с ума. Так Сын Мамонта изобрел пилу.

С тех пор люди его племени стали делать пилки сами, выламывая зубцы в хороших кремневых ножах.

Не успел Сын Мамонта нанести своей пилкой, закрепленной в рукоятке из кости, след вокруг рога, как Пайда крикнул:

— Эй! Посмотрите, они уже возвращаются!

Невдалеке, среди ольховых порослей, показались женщины и дети. Они шли, неся охапки хвороста.