Охотники каменного века - [2]

Воин верный будешь мне.

Мы вдвоем пойдем на ложе,

Мы сгорим в людском огне».

XIII

Э.

«Дева нежная, подумай,

Или все цветы весны

На суровый и угрюмый

Подвиг мы сменить вольны?

Рок-Судья! Даруй удачу

Ей в делах ее погонь.

Отойду я и заплачу,

Лишь тебя возьмет огонь.

Ты на ложе из жарких цветов,

Дева сонная, будешь стоять.

А я, рыдающий, буду готов

В себя меча вонзить рукоять.

Жрец бросает чет и нечет

И спокойною рукой

Бытия невзгоды лечит

Неразгаданной судьбой.

Но как быть, кого желанья —

Божьей бури тень узла?

Как тому, простерши длани,

Не исчезнуть в сени зла?

Слишком гордые сердца,

Слишком гневные глаза,

Вы, как копья храбреца,

Для друзей его гроза.

Там, где рокот водопада

Душ любви связует нить,

И, любимая, не надо

За людское люд винить.

Видно, так хотело небо

Року тайному служить,

Чтобы клич любви и хлеба

Всем бывающим вложить,

Солнце дымом окружить».

XIV

Угас, угас

Последний луч.

Настал уж час

Вечерних туч.

Приходят рыбари

На радости улова.

В их хижинах веселье.

Подруги кроткие зари,

Даруя небу ожерелье,

На небосклон восходят снова.

Уже досуг

Дневным суетам

Нес полукруг,

Насыщен светом.

Кто утром спит,

Тот ночью бесится.

Волшебен стук копыт

При свете месяца.

Чей в полночь рок греметь,

То тихо блистающим днем,

Шатаясь, проходит великий медведь,

И прыгает травка прилежным стеблем.

Приносит свободу,

Дарует истому,

Всему живому

Ночью отдых.

XV

И.

«Мы здесь идем. Устали ноги,

И в жажде дышит слабо грудь.

Давно забытые пороги,

О, сердце кроткое, забудь!

Сплетая ветки в род шатра,

Стоят высокие дубы.

Мы здесь пробудем до утра —

Послушно ждем удар судьбы».

XVI

Жрец.

«Где прадеды в свидании

Надменно почивали,

Там пленники изгнания

Сегодня ночевали.

Священным дубровам

Ущерблена честь.

Законом суровым

Да будет им Месть.

Там сложены холмы из рог

Убитых в охотах оленей.

То теней священных урок,

То роща усопших селений».

XVII

Толпа.

«Пошли отряд

И приведи сюда!

Сверши обряд,

Пресекши года».

XVIII

Жрец.

«О, юноши, крепче держите

Их! Помните наши законы:

Веревкой к столбу привяжите,

И смелым страшны похороны.

И если они зачаруют

Своей молодой красотой,

То помните, боги ликуют,

Увидев дым жертв золотой».

XIX

Вот юный и дева

Взошли на костер.

Вкруг них огонь из зева

Освещает жриц-сестер.

Как будто сторож умиранью,

Приблизясь видом к ожерелью,

Искр летающих собранье

Стоит над огненной постелью.

Но спускается Дева

Из разорванных радугой туч,

И зажженное древо

Гасит сумрака луч.

И из пламенной кельи,

Держась за руку, двое

Вышли. В взорах веселье,

Ликует живое.

XX

И.

«Померкли все пути,

Исполнены обеты.

О, Э! Куда идти?

Я жду твои ответы!

Слышишь, слышишь, лес умолк

Над проснувшейся дубровой?

Мы свершили смелый долг,

Подвиг гордый и суровый».

XXI

Толпа родичей.

«Осужденных тела выкупая,

Мы пришли сюда вместе с дарами.

Но тревога, на мудрость скупая,

Узнает вас живыми во храме.

Мы славим тех,

Кто был покорен крику клятвы,

Кого боялся зоркий грех,

Сбирая дань обильной жатвы,

Из битвы пламеней лучистой

Кто вышел невредим,

Кто поборол душою чистой

Огонь и дым.

Лишь только солнце ляжет,

В закате догорая,

Идите нами княжить,

Страной родного края».

Послесловие

Первобытные племена имеют склонность давать имена, состоящие из одной гласной.

Шестопер — это оружие, подобное палице, но снабженное железными или каменными зубцами. Оно прекрасно рассекает черепа врагов. Зой — хорошее и еще лучше забытое старое слово, значащее эхо.

Эти стихи описывают следующее событие середины каменного века. Ведомая неясной силой, И покидает родное племя. Напрасны поиски. Жрецы молятся богу реки, и в их молитве слышится невольное отчаяние. Скорбь увеличивается тем, что следы направлены к соседнему жестокому племени; о нем известно, что оно приносит в жертву всех случайных пришельцев. Горе племени велико. Наступает утро, белохвост проносит рыбу; проходит лесное чудовище.

Но юноша Э пускается в погоню и настигает И; происходит обмен мнениями. И и Э продолжают путь вдвоем и останавливаются в священной роще соседнего племени. Но утром их застают жрецы, уличают в оскорблении святынь и ведут на казнь. Они вдвоем, привязанные к столбу, на костре. Но спускается с небес Дева и освобождает пленных.

Из старого урочища приходит толпа выкупать трупы.

Но она видит их живыми и невредимыми и зовет их княжить.

Таким образом, через подвиг, через огонь лежал их путь к власти над родными.

Валерий Брюсов ОТДАЛЕННЫЕ ДНИ

Я предвижу, о отдаленнейший из потомков моих…

А. Добролюбов

Отдаленные дни. Строения на сваях. И озеро кругом.

Слышен раскатистый смех воинов. Они хвастают черепами врагов. Как могучи их твердые бедра. Как горят их волчьи глаза из-под нависшего лба. Как блестят их остроконечные зубы.

За деревней собрались женщины. Готовят костер. Сегодня поход был удачен, их не будут бить, им весело. Голые, с огромным животом, с отвислыми грудями, с выпуклыми скулами, они будут жарить оленя…

Сходит вечер.

Под дубом лежит раненый воин. У него нет ни жены, ни друга. Им овладевает болезнь-огневица. Он видит женщин родного племени, озаренных огнем, слышит голоса товарищей-мужчин. Он помнит трупы врагов в черно-кровавых лужах. У него возникает мысль, как отвратительны люди.

О, перебегающие существа, жадные, похотливые! Нелепо привешенные к плечам конечности для хватания, с толстыми щупальцами. Посредине лица две отвратительные дыры — ноздри. И широкая пасть с зловонным дыханием. Болезнь-огневица овладевает им.