Охотник за тенью - [85]

Но голос настаивал:

– Посудите сами: если бы я хотел устроить вам ловушку, то уж точно не выбрал бы это место.

Сандра задумалась. В этом есть какой-то смысл.

– Почему же вы его выбрали? – спросила она, все еще стоя на верху лестницы.

– Вы разве не поняли? Это тест.

Сандра стала медленно спускаться по ступенькам. Она представляла собой отличную мишень, но выбора у нее не было. Спустившись до конца, она остановилась, давая глазам привыкнуть к темноте.

– Стойте, где стоите, – приказал голос.

Сандра обернулась и разглядела какую-то тень. На колонне, рухнувшей кто знает сколько веков назад, сидел человек. Лица его Сандра различить не могла, но отметила, что на голове у него кепка.

– Значит, я прошла тест?

– Еще не знаю… Я видел по телевизору, как вы крестились наоборот. Теперь скажите: вы из них?

Опять это слово: «они». Вспомнив, что и Диана Дельгаудио написала его, на минуту выйдя из комы, Сандра содрогнулась.

– «Они» – это кто?

– Вы разгадали загадку моих СМС. Как у вас получилось?

– Мой друг преподает историю, это его заслуга.

Батиста Эрриага знал, что она говорит правду. Он навел справки о сотруднице полиции, когда добывал номер ее мобильника.

– «Они» – поклонники демона?

– Вы верите в дьявола, агент Вега?

– Не слишком. А должна?

Эрриага не ответил.

– Что вам известно об этой истории?

– Известно, что кто-то защищает Римского монстра, хотя я и не могу понять зачем.

– Вы говорили об этом с вашим начальством? Что думают высшие чины?

– Они нам не верят. Наш судмедэксперт, доктор Астольфи, препятствовал расследованию, потом покончил с собой, но они сочли, что речь идет о простом припадке безумия.

Эрриага коротко хохотнул:

– Думаю, высшие чины кое-что утаили от вас.

Сандра подозревала нечто подобное, но когда ей сказали об этом открытым текстом, пришла в ярость:

– В каком смысле – утаили? О чем вы говорите?

– О человеке с головой волка… Уверен, вы о нем никогда не слышали. Речь идет о символе, который появляется в различных формах, но всегда в связи с преступлениями. Уже более двадцати лет полиция собирает такие дела и держит их в секрете. В настоящий момент их насчитывается двадцать три, но, уверяю вас, в действительности их гораздо больше. Дело в том, что между данными преступлениями нет ничего общего, кроме этой антропоморфной фигуры. Несколько дней назад такую нашли в доме Астольфи.

– К чему такая таинственность? Не понимаю.

– Полицейские не могут объяснить, что и кто стоит за этими оккультными действиями. Тем не менее одна только мысль о том, что приходится иметь дело с чем-то, выходящим за рамки разумного, заставляет их засекретить дела и не углубляться в тайну.

– Но вы-то знаете, зачем защищают монстра, правда?

– Милая Сандра, вы – агент полиции, значит для вас само собой разумеется, что все – на стороне добра, и вы изумляетесь, когда вам говорят, что есть люди, болеющие за зло. Я не стремлюсь вас переубедить, но некоторые думают, что сберечь ту часть человеческой природы, в которой таится зло, необходимо для сохранения вида.

– Все равно не понимаю, честное слово.

– Оглянитесь вокруг, посмотрите на это место. Колизей – арена, где умирали насильственной смертью: люди должны были бы бежать от такого зрелища, а они шли сюда как на праздник. Может быть, наши предки были монстрами? Или вы думаете, что за столько веков в человеческой природе что-то изменилось? Люди сегодня смотрят на преступления Римского монстра с таким же болезненным любопытством, с каким праотцы упивались цирковыми зрелищами.

Сандра должна была признать, что сравнение не лишено оснований.

– Юлий Цезарь был кровавым завоевателем, не лучше Гитлера. Но сейчас туристы покупают футболки с его изображением. А вдруг через несколько тысяч лет так же станут относиться и к фюреру нацистов? Правда в том, что мы снисходительно смотрим на грехи прошлого и люди приходят в Колизей семьями, фотографируются, улыбаются в объектив там, где некогда царили смерть и жестокость.

– Я согласна с тем, что человеческий род по природе своей равнодушен и склонен к садизму, но зачем защищать зло?

– Затем, что войны испокон веков были двигателями прогресса: они разрушают, чтобы выстроить заново, лучше. И люди совершенствуются во всех областях, чтобы превзойти других, подавить их. И чтобы их не подавили.

– А дьявол тут при чем?

– Не дьявол: религия. Каждая религия в мире полагает, будто ей принадлежит «абсолютная истина», хотя она зачастую противоречит истинам других вероисповеданий. Никто не стремится найти истину, которую можно разделить со всеми, каждый неколебимо убежден в непогрешимости собственной веры. Вам ведь не кажется абсурдным тот факт, что Бог един? Почему для сатанистов должно быть иначе? Они не думают, что заблуждаются, им и в голову не приходит, будто они вершат неправые дела. Они оправдывают насильственную смерть точно так же, как те, кто призывает к войне за веру. Ведь и христиане ходили в Крестовые походы, а мусульмане до сих пор разжигают священную войну.

– Сатанисты… Значит, вот кто такие «они»?

Эрриага раскрыл второй уровень тайны. Добавить к этому нечего. Люди, узнающие себя в антропоморфной фигуре человека с головой волка, – сатанисты. Но смысл этого понятия слишком обширен, слишком сложен, чтобы простая дамочка в полицейской форме смогла охватить его своим умишком.