Охотник за шпионами - [43]

Но Линдеманс оказался слабее своих менее известных коллег. Переживая за Веронику, которую он безумно любил, и брата и чувствуя косые взгляды своих коллег, беспокоящихся о бриллиантах и доверенных ему деньгах, Линдеманс решил заключить с противником сделку. Он был знаком с двумя голландцами, проживавшими в Брюсселе, которые являлись платными агентами нацистов. Один из них — Антоний Дамен, а другой — Корнелис Верлуп, мой «знакомый» по Эйндховену. Линдеманс тайно встретился с ними в кафе гостиницы «Гран Бульвар» на площади Рожье в Брюсселе и там за чашкой кофе предложил нацистам свои услуги при двух условиях: первое — немедленное освобождение Вероники и брата и второе — крупное денежное вознаграждение. Верлуп немедленно отправился к полковнику Гискесу, возглавлявшему в то время немецкий абвер в Бельгии, и рассказал ему о предложении Линдеманса. Гискес, видимо, понял, что ему представился счастливый случай обменять двух мелких рыбешек на кита. Через два дня он тайно встретился с Кинг Конгом в одном доме в окрестностях Брюсселя, где они беседовали в течение продолжительного времени.

Сделка была заключена, и на следующий же день немцы выполнили первое условие Кинг Конга. Вероника и брат Линдеманса покинули темное и сырое подземелье. Их заставили подписать документ, в котором говорилось, что с ними хорошо обращались, и выпустили на свободу наслаждаться весенним солнцем, заливавшим улицы Роттердама. Их радость неожиданного освобождения не была омрачена сознанием того, что это был первый шаг в цепи событий, которые через несколько месяцев завершились гибелью от болезней и голода двадцати пяти тысяч граждан Роттердама во время ужасной голландской «черной зимы».

Встав на путь предательства, Кинг Конг наслаждался первыми удачами. На радостях он снова ударился в разгульную жизнь.

Абвер, как я и подозревал, то ли из чувства соперничества, то ли из желания не распространять такую важную новость, не оповестил другие органы разведки — гестапо и службу безопасности — о том, что Линдеманс является теперь их агентом. Однажды гестаповцы совершили налет на штаб роттердамского Движения сопротивления. Они ворвались в подвал с пистолетами в руках. Линдеманс был среди бойцов Движения сопротивления. Для него это был решающий момент. Он должен был либо предать своих товарищей, либо погибнуть от руки какого-нибудь гестаповца. В течение секунды Кинг Конг колебался, но затем сделал выбор труса. Он поднял руку и сделал условный жест, чтобы полицейские поняли, что он их человек. Но не успел командир отряда полицейских дать команду опустить винтовки, как один из гестаповцев, неправильно истолковавший жест Кинг Конга, выстрелил в него. Ему показалось, что этот великан хотел схватить свой револьвер. Пуля попала Линдемансу в грудь, пробив одно легкое.

Линдеманса немедленно отправили в гестаповский госпиталь, так как командир понял, что это был не обычный боец Движения сопротивления. Для большинства людей такая рана оказалась бы смертельной, но Кинг Конг с его могучим здоровьем выздоровел через три недели. Когда Линдеманс лежал в госпитале, его посетил полковник абвера. Он хотел, чтобы Линдеманс оставался агентом абвера, а для этого надо было разработать план правдоподобного побега. Но Линдеманс сам предложил такой остроумный и вместе с тем чудовищный план, который изумил даже жестокого полковника. Товарищи Линдеманса по оружию помогут ему совершить «побег», им, устроят засаду, и все они погибнут. Сам же он беспрепятственно «убежит» из госпиталя. К сожалению, план удался и сорок семь доблестных солдат отдали свою жизнь, чтобы спасти вероломного командира.

В первые же месяцы Линдеманс оплатил немцам денежные подачки, предав несколько групп агентов. Одна такая группа, состоявшая из нескольких англичан — женщин и мужчин, работала на территории оккупированной Бельгии. Все агенты были арестованы и заключены в Схевенингенскую тюрьму. Там они подвергались зверским пыткам, пока смерть не сжалилась над ними. В Схевенингенской тюрьме, находившейся неподалеку от Гааги, для пыток имелись инструменты новейших конструкций, по сравнению с которыми средневековые орудия пыток, стискивавшие большой палец, и дыба казались детскими игрушками. Там были, например, стальные шлемы, которые надевались на голову по самые глаза. Через них пропускали электрический ток таким образом, чтобы он парализовал нервные центры головы. Тюрьма эвакуировалась так поспешно, что немцы не успели даже захватить с собой эти красноречивые доказательства своей безумной изобретательности. Когда я впервые увидел эти инструменты, кровь застыла в моих жилах. А Линдеманс, не задумываясь, предавал за деньги целые группы агентов. Многих из этих людей я знал, некоторые были моими друзьями, и я поклялся, что не успокоюсь, пока Линдеманс не получит по заслугам.

Арнемская трагедия была наивысшей точкой предательства Кинг Конга. Задание предупредить отряды Движения сопротивления в районе Эйндховена о готовящейся высадке десанта, чтобы они могли оказать помощь парашютистам, Линдеманс воспринял как счастливую возможность совершить новое предательство. Он выполнил свое задание, но не без труда: действия Кинг Конга показались местному руководителю Движения сопротивления подозрительными, и он арестовал его. Но странная случайность — канадцы послали в район Эйндховена офицера разведки, который должен был выручить Кинг Конга и убедить бойцов Сопротивления в том, что его действительно послало к ним союзное командование со специальным заданием. Пятнадцатого сентября, за два дня до выброски воздушного десанта, Кинг Конг в Дрибергене встретился с полковником Кизеветтером из абвера и сообщил ему все секретные сведения, которые доверило ему командование союзников. Правда, Линдеманс не упомянул слова «Арнем». В дальнейшем известная часть голландской прессы пыталась сыграть на этом, заявляя, что Линдеманс не мог предать воздушнодесантные войска у Арнема, так как он якобы не знал точного района их выброски.