Охотник за шпионами - [20]

…И вот Страшилище у меня в кабинете. Когда его предупредили, что улик более чем достаточно, чтобы засадить его за решетку на много лет, если он не будет помогать нам, он рассказал всю правду. Законы преступного мира для него не существовали. Важные сведения полились бурным потоком, и я понял, что это так называемая крупная фигура в преступном мире ради спасения своей шкуры, не задумываясь, продаст родную мать. Страшилище назвал имена главарей, сказал, где их можно найти, и назвал адреса складов, где хранилась военная одежда. Я сообщил о случившемся по телефону в Скотланд Ярд — и к утру все главари оказались в руках полиции. Незаконная торговля военной одеждой моментально прекратилась.

Вскоре я узнал цель этой странной торговли. Оказывается, никакой пятой колонны за этим не скрывалось. Средний преступник Сохо думал только о своем благополучии. Он не был фанатиком и тем более патриотом этого узкого мирка — второй родины преступников — и без долгих размышлений предал своих сообщников. Скупка и продажа военной формы — хитроумная затея. Сохо — это своего рода деревня внутри громадного города. Улицы Сохо всегда кишат народом. Здесь часто можно встретить гражданских полицейских и очень редко — военную полицию. Стремясь избежать призыва в армию, многие молодые мужчины призывного возраста за большие деньги покупали военную форму и документы, принадлежащие другим лицам. Таким образом они оказывались «призванными в армию»: без присяги, медицинского осмотра и муштры. Риск был небольшим. Полиция, как правило, ищет дезертиров среди гражданских лиц, а молодые люди, уклонившиеся от службы в армии, во время своего «заслуженного» отпуска в чужой военной форме беспрепятственно разгуливают по городу. Нередко они даже выдают себя за героев, надевая ордена и медали. Когда банда, занимавшаяся скупкой и продажей военной одежды и расчетных книжек, была разоблачена, начались аресты многих сотен дезертиров. Эта охота, проводимая специальным отделом Скотланд Ярда совместно с военной полицией, продолжалась несколько месяцев и оказалась довольно успешной.

После того как Мажи передали канадским военным властям, я так и не видел его. Если ему довелось участвовать в боевых действиях после отбывания срока наказания, я уверен, что он отличился. Мажи был храбрым, изобретательным человеком и хорошим товарищем. Что же касается Страшилища, то он очень помог мне, причем это не требовало от него проявления храбрости. Выдав своих товарищей, он стал моим платным осведомителем и иногда давал интересные сведения. Тропа добродетели оказалась для него слишком узкой. Когда в последний раз я услышал о Страшилище, он отбывал четырехгодичный срок каторжных работ за грабеж со взломом.

Глава 5. ОХОТНИК ЗА ШПИОНАМИ ПОМОГАЕТ ШПИОНАМ

Во время первой мировой войны часто случалось, что здорового на вид молодого человека в гражданском платье на улице останавливала женщина и вручала ему белое гусиное перо. Это был откровенный намек. Почему вы не на фронте? Вы боитесь? Иногда и военнослужащие, приехавшие домой в отпуск и сбросившие на время военную форму, или молодые мужчины, болезнь которых внешне ни в чем не проявлялась, например порок сердца, подвергались публичному унижению.

К счастью, этот варварский обычай был забыт в годы второй мировой войны. В этой войне участвовали все — и гражданские и военные. Во время воздушных налетов и обстрелов управляемыми снарядами все одинаково подвергались смертельной опасности. Как ни странно, мирное население Лондона и других крупных городов находилось даже в большей опасности, чем солдаты, служившие на Среднем Востоке или в других местах, где не было военных действий. Но от старых обычаев отказываются с трудом, и матери, чьи сыновья, находясь на фронте, ежеминутно рисковали жизнью, не могли спокойно смотреть на дюжих молодых парней из лондонского Уэст-Энда[5], которые купались в роскоши и, видимо, не собирались даже пальцем шевельнуть, чтобы помочь своей стране. Конечно, некоторые пытались уклониться от военной службы или дезертировали, как это показано в предыдущей главе, но таких людей было сравнительно немного. Нередко молодые люди, которые, казалось бы, жили в роскоши и бездельничали, а потом вдруг таинственно исчезали, иногда безвозвратно, оказывались тайными агентами.

Эти люди вызывают у меня восхищение. В самом деле, любой тайный агент, работает ли он на свою страну или против нее, заслуживает уважения хотя бы за одну только храбрость. В коллективе смелым быть нетрудно, а в одиночестве, когда приходится опасаться каждого прохожего, каждого знакомого, когда даже во сне нужно следить за собой, чтобы не заговорить на родном языке, — это очень тяжело. Кто никогда не был разведчиком и лично не знает тайных агентов, тот не поймет, в каком непрерывном нервном напряжении живет разведчик. Он не может предугадать, с какими намерениями подходит к нему сзади человек: то ли он хочет дружески похлопать по плечу, то ли, тяжело опустив руку, произнесет: «Вы арестованы».

Тайные агенты английского правительства, проводившие свою жизнь в кажущейся роскоши и потому вызывавшие косые взгляды тех, кто не был посвящен в государственную тайну, были, как правило, молодыми людьми и обладали отличным здоровьем. Места назначения им обычно приходилось достигать с помощью парашюта, а после сорока лет мышцы у человека теряют упругость, необходимую для ночного парашютного прыжка, к тому же зачастую на неровную каменистую поверхность, — тут легко пострадать при приземлении. Многие тайные агенты были иностранцами. Их выбрасывали с парашютами на родной земле, иногда возле того города или деревни, где они родились и где живут их родные и близкие. Некоторым из них пришлось перенести пластическую операцию, чтобы их не опознали друзья и родственники. Английские же шпионы так тщательно изучали страны континента и один из иностранных языков, что их можно было принять за местных жителей.