Охотник за головами - [6]

Ассортимент ее улыбок не был исчерпан даже наполовину, но Лола решила, что следует поторопиться, иначе она и вправду опоздает в театр. Полностью приведя себя в порядок, она вышла в коридор и подобрала с полу маленькое зеленое птичье перо. Лола горестно вздохнула.

Перо принадлежало попугаю Перришону, который появился в их доме в начале зимы – просто влетел в открытую форточку. На объявление о находке попугая, вывешенное Лолой, никто не отозвался, и Маркиз ехидно заметил по этому поводу, что хозяева такой мерзкой и нахальной птицы радуются сейчас, что от нее избавились, и ни за что не примут ее обратно. Попугай и вправду был страшный хулиган. Он подстрекал на всевозможные каверзы не только инфантильного, легко поддающегося дурному влиянию песика Пу И, но и солидного, независимого, уважающего себя кота Аскольда. Из-за скверного характера жизнь трудновоспитуемого попугая не раз висела на волоске. Когда он обгадил дорогой и самый любимый пиджак Маркиза, неосмотрительно брошенный тем на стуле, Леня всерьез подумывал, не свернуть ли наглой птице шею. Спасла Перришона Лола, а также то, что Леня Маркиз ненавидел насилие во всех его проявлениях, оттого и выбрал такую бескровную интеллектуальную профессию.

Понемногу попугай перевоспитался, и Леня даже привязался к нахальной птичке, во всяком случае, теперь, когда попугай явно недомогал, Лола и Маркиз дружно переживали по этому поводу.

Вызывали на дом опытного ветеринара, тот сказал, что птице не хватает солнца, выписал витамины и полчаса в день прогревания кварцевой лампой. Улучшения пока не наступало.

Лола нашла попугая на платяном шкафу в гостиной. Он сидел, нахохлившись, взъерошив перья и прикрыв глаза.

– Перренька милый, – ласково заговорила Лола, – Перренька умница, Перреньке орешков…

Попугай приоткрыл один глаз и грустно поглядел на Лолу.

– Ой, у него аппетит пропал! – испугалась она. – Леня, Перришону совсем плохо! Он заболел!

– Да сожрал он своего корма чуть не полпакета! – послышался из комнаты раздраженный голос Маркиза.

– Тогда все не так страшно! – Лола заметно повеселела. – Ленечка, дорогой, я ухожу в театр на репетицию, но днем появлюсь, так что озаботься, пожалуйста, насчет обеда! Заранее благодарна!

Лола накинула норковую шубку, закуталась шарфом и упорхнула.

Выпроводив наконец Лолу, Маркиз тяжело вздохнул. Такая жизнь не для него. И дело вовсе не в том, что ему в тягость было возиться со своей вконец распоясавшейся подругой. Дело было в том, что Леня не мог так долго простаивать. У него ржавели и плесневели мозги, он физически ощущал, как жиреет и тупеет от безделья. Ему не хватало риска, приключений, борьбы. Ему не хватало работы, а работа в его понимании была обязательно сопряжена с опасностью.

И вдруг зазвонил телефон.

Это само по себе было удивительно – им с Лолой почти никогда не звонили, он настоял на том, чтобы Лола не давала в театре своего адреса и телефона, что создавало вокруг нее среди коллег по сцене дополнительную ауру тайны и загадки. Звонить могла разве что сама Лола, но она еще явно не доехала до театра. Если только забыла что-нибудь дома и звонит теперь по сотовому…

Леня снял трубку.

– Привет, Маркиз! – услышал он знакомый голос. – Узнаешь?

– Здорово, Ухо!

Леня узнал голос молодого парня, своего давнего знакомого, большого специалиста по автомобилям любых марок и фирм, неоднократно выполнявшего для Маркиза самые необычные заказы. Если нужно было угнать любую машину, будь то хоть личный лимузин султана Брунея или покойной принцессы Дианы, достаточно было позвонить ему и поставить задачу. Чем сложнее была эта задача, тем охотнее Ухо брался за нее. Однажды он для серьезной операции угнал по Лениному заказу инкассаторский броневик, так никогда и не рассказав, как ему это удалось.

– Здорово, Ухо! – повторил Маркиз. – Как дела?

– Поговорить надо, – осторожно ответил парень. – Помнишь то место, где мы встречались в последний раз?

– У Эдика? – уточнил Маркиз.

– Во-во. Буду там через час.

Через час Леня вошел в небольшое уютное кафе на Петроградской стороне. Оформленное под индейский вигвам, кафе было очень популярно среди продвинутой молодежи. По стенам висели звериные шкуры, длинные резные трубки, луки со стрелами, индейские головные уборы из перьев, бизоньи рога… Правда, трубки, луки и прочие «индейские» прибамбасы изготовили для кафе студенты художественного училища, а рога были не бизоньи, а коровьи, но от этого кафе не стало хуже, и столики его были заполнены в любое время суток.

Маркиз окинул взглядом полное табачного дыма и ровного гула голосов помещение и увидел за угловым столиком на двоих своего знакомого. Ухо помахал ему рукой. Леня подсел к нему, поздоровался и выжидающе замолчал.

– Понимаешь, Маркиз, – начал парень, загасив сигарету в керамической пепельнице и отставив маленькую чашечку ароматного мокко, – есть одно дело по твоей специальности. Ты, конечно, сейчас при деньгах, и тебе работа вроде ни к чему, но я подумал – вдруг заинтересуешься…

– А что за дело? – с показным равнодушием осведомился Леня.

В действительности он почувствовал специфическое покалывание в корнях волос, и кровь его побежала быстрее от одного только предвкушения настоящей работы. Сейчас он готов был взяться за любое, самое пустяковое дело – не потому, что нуждался в деньгах, а потому, что нуждался в адреналиновой подпитке, нуждался в острых ощущениях, связанных с очередной аферой…