Охотник вверх ногами - [63]

Эти представители связаны — иногда тесно, иногда не очень — со своими партиями и странами. Через них в Прагу поступает информация, первично оценивается. Сведения затем идут в Москву, в международный отдел ЦК, сотрудники которого, таким образом, сразу предупреждены о возможных трудностях. Там знают, на кого можно повлиять местными, пражскими средствами, кого пригласить в Москву, на каком уровне и кому сунуть взятку.

В камерных, почти лабораторных условиях советское партийное руководство может проверить и отработать свои новые концепции и политику в отношении мирового коммунистического движения. Члены редколлегии журнала служат подопытными кроликами.

Журнал, однако, больше, чем простое передаточное звено. Аппарат редакции (особенно в своей советской части — редакторы и референты) играет довольно активную роль. Этому аппарату предоставляются (так, по крайней мере, было до 1968 года) весьма широкие, по советским понятиям, возможности.

Хотя большинство сотрудников, уже работая в СССР, пользовалось так называемым «допуском», то есть имело право читать иностранную прессу, тут они получают возможности куда большие. Если в Москве человек читал иностранные газеты и журналы в специальной библиотеке, строго по своей специальности, книги листал в спецхране, то в Праге ему прямо в кабинет принесут всю западную прессу, а из библиотеки он может взять на дом (почти немыслимо в СССР!) любую, самую антисоветскую книгу.

Поездки. В Москве командировка на Запад всегда требует длительной процедуры, сложного, каждый раз заново, оформления. В Праге сотрудник может без дополнительных формальностей, с разрешения шефа-редактора или ответственного секретаря (с автоматической санкции посла) отправиться на казенный счет в любую страну мира.

При мне некоторые сотрудники по нескольку раз выезжали, в зависимости от их специальности, кто в Латинскую Америку, кто в арабские страны, кто во Францию или ФРГ. Без них не проходят идеологические съезды, конференции, симпозиумы. Тех, кто занимался вопросами социологических исследований, посылали даже работать в соответствующие центры на продолжительное время.

Была дополнительная выгода в том, что на съезд или семинар человек приезжал из Праги, а не из Москвы. Для западных людей это как бы выводило его за рамки советского представительства. (Аналогичную роль в этом смысле играет другой советский постоянный центр за границей, Институт систем управления в Лаксенбурге, под Веной. С зятем Косыгина Джерменом Гвишиани в качестве замдиректора и существующий на советские деньги, этот институт посылает своих представителей на международные встречи — например, на Всемирный философский конгресс в Дюссельдорфе в августе 1978 года, — даже не упоминая о какой-либо связи с СССР.)

Было бы, однако, упрощением полагать, что сотрудники журнала — работники КГБ и ГРУ, для которых занятие философией, историей, социологией или экономикой — просто прикрытие. Таких в журнале тоже, разумеется, немало, но разведывательная работа в узком смысле слова все же играет, мне кажется, второстепенную роль. А главная задача журнала: сбор и обработка информации обо всех аспектах мирового коммунистического движения — именно для предварительной наметки альтернативных политических решений.

Окончательные решения принимаются, разумеется, в Москве, но и в Праге делается немало. Еще в период, когда Пражская весна только зарождалась, в редакции уже шли разговоры о том, что процесс внешней эмансипации западных компартий пора ставить на твердые рельсы и, контролируя, развивать его. В этом видели способ, прежде всего, предотвратить экономическую, а затем и политическую интеграцию Европы.

О военной угрозе со стороны НАТО говорили не иначе как с издевкой, но возникновение на границах социалистического блока монолитной, экономически крепкой и процветающей Европы считалось чем-то вроде катастрофы для внешней политики СССР.

Противоядие видели, в частности, в том, что сегодня называют еврокоммунизмом («Нам надо, чтобы коммунисты сидели в Совете Европейского рынка и в штабе НАТО»), и в мерах по развитию торговли между Востоком и Западом, с целью отвлечь на Восток часть экономических интересов западных стран и по возможности затормозить координацию их экономических усилий.

Нет нужды подробно рассказывать об этих планах: они у всех на глазах с успехом проводятся в жизнь.

И еще одно назначение «Проблем», возможно, основное: это школа квалифицированных политических, а следовательно, отчасти разведывательных кадров.

На работу в редакцию приходят чаще всего сравнительно молодые люди, недавно окончившие Московский институт международных отношений или университет и проработавшие несколько лет либо в одном из московских институтов, либо в редакции журнала «Новое время», либо в одной из столичных газет, в ТАСС или агентстве печати «Новости».

В Праге, в отличие от его прежней службы, а также от его новых коллег-иностранцев, такой молодой специалист должен вкалывать. В этом есть еще и политический смысл. Советские редакторы и референты состояли чаще всего при иностранных представителях в качестве заместителей и, потакая естественной лености своих боссов, фактически выступали от их имени на страницах журнала. Так укрепляется политическое единомыслие!