Охотник: Правила подводной охоты. Третья раса. Большая охота. Операция «Караван» - [36]

– У меня есть в запасе один фокус, который на симуляторе срабатывал каждый раз, – добавил Куст. – Два буйка ложных целей у меня особенные. Чабан написал программку, которая имитирует внезапное раздвоение целей и движение их по сложным, даже физически невозможным траекториям. Мина, загруженная просчетом десятка целей, начинает считать и эти, отчего сходит с ума раньше, чем дает команду на взрыв. А тут и Краб на подхвате. Щелкнет своей хромированной клешней, и все.

– А вдруг система не зависнет? – нахмурился Жаб.

– Броня «Ксюхи» выдержит взрывную волну.

– Об этом даже не думай! Если Одессу сметет, я тебя прямо здесь утоплю.

– Тогда мой план не так уж плох.

– Ладно. Согласен. Сколько времени у тебя уйдет на запудривание мине мозгов?

– От получаса до двух часов сорока минут.

Услышав это, Краб зло сплюнул в песок.

– И мне все это время надо будет болтаться под водой? – спросил он.

– Нет, – язвительно сказал Куст. – Посидишь на бережку, позагораешь. А потом, когда мина крякнет, не спеша наденешь скафандр и лениво пойдешь щелкать клешнями.

– Иди ты сам! – вспылил Краб. – Газового аппарата хватит только на сорок минут.

– А у тебя что, катетер отсох? – развеселился акустик.

Сапер не ответил, снова сплюнул и залез по лесенке к нам на броню.

– Сколько человек тебе понадобится, кроме Краба? – спросил Жаб.

– Чем больше, тем лучше. У салаг первый допуск, у кухарки, насколько я знаю, нулевой. Значит, они пусть с газовыми аппаратами запускают буйки. А Краб в это время с жидкостным снаряжением подберется к краю расщелины и там прикинется булыжником. Потом поглядим.

От такой расстановки сил боевая лихорадка вновь начала накатывать на меня волнами. Теперь уже не осталось ни малейших сомнений в том, что через несколько минут мне придется принять участие в серьезной и совсем не учебной операции.

Жаб посмотрел на нас снизу вверх, прикрыв лицо ладонью. Я уже был готов подчиняться ему, как собака.

– Всем, кроме Куста, строиться на броне! – неожиданно рявкнул он, направляясь к амфибии.

Мы с Пасом первыми вытянулись по струнке, Рипли тоже оставила в покое бинокль и встала левее нас. Краб лениво втиснулся между мной и Рипли, чтобы отделение стояло по ранжиру. Жаб загрохотал ботинками по скобам лестницы и через секунду с неожиданной легкостью взлетел на броню.

– Смирно! – прохрипел он. – Вольно.

Я отставил ногу и закинул руки за спину, чувствуя, как кровь все сильнее разгоняется по жилам.

– Итак, слушайте боевое задание. – Жаб принялся прохаживаться вдоль кромки крыши, заставляя нас поворачивать головы, чтобы уследить за ним. – Рипли, под твоим началом салаги должны установить сеть ложных целей. Места установки я буду называть по полярным координатам, центром координат считается моя кабина. Ясно?

– Так точно! – по-уставному ответила наша начальница.

– Вы работаете в воздушных аппаратах. Салаг предупреждаю особо, что правом первого допуска пользоваться на время операции вам запрещается. Если кто погрузится глубже Рипли, яйца выкручу. И вообще – никакой самодеятельности. Ясно?

– Так точно! – хором ответили мы с Пасом. Мое сердце готово было выскочить через горло.

– Краб. Погружаешься с жидкостным аппаратом и по дну пробираешься к расщелине. Как только достигнешь ее, ложишься на грунт и ждешь дальнейших команд. Все свои идеи держать при себе, на связь в активном режиме не выходить. Только слушаешь, ясно?

– Так точно, – вяло выдохнул сапер.

– Все. Снаряжаетесь под командой Рипли. Затем Куст выдаст каждому ложные цели. Вперед!

Руки у меня задрожали сразу после команды, и я никаким усилием воли не мог унять эту дрожь. Рипли повернула ключ в одном из отверстий крыши, запустив механизм отпирания хранилища с аппаратами, крышка уползла в сторону, и я увидел спящие в «рассоле» туши жидкостных аппаратов «ГАЖД-27».

– Ну, ну! – подогнала нас Рипли. – Чего встали, как замороженные?

Мы сорвались с места и вытащили из ниши сначала груду мышц самого аппарата, затем боевой каркас с гарпунным карабином и в последнюю очередь спящий хитиновый шлем. Краб за это время скинул с себя всю одежду, без всякого стеснения оставшись обнаженным перед бывшей кухаркой. В его пояснице влажно краснел глубинный катетер. Это был искусственный паразит, питающийся кровью хозяина, но без него погружение в глубину не представлялось возможным, поскольку именно он объединял кровеносную систему человека с кровеносной системой жидкостного скафандра.

– А ну влезай в панцирь! – приказала Рипли.

Краб протянул руку к биомеханическому устройству, и скафандр набросился на него, словно осьминог, обматывая антикомпрессионными жильными щупальцами. Затем в ход пошли мягкие мышцы и хитин, образовав саму ткань скафандра с защитными пластинами панциря. Свободным осталось только лицо Краба, все остальное скрылось под ровным слоем искусственной биоткани.

– Краб, ты как? – спросила Рипли.

– Норма, – ответил сапер, похожий на пятнистую мумию. – Катетер сработал.

– Не жмет кольчужка?

– Норма. Дышу пока.

– Как управление?

– Ощущаю, – буркнул Краб вместо уставного ответа «норма».

По мышечному слою и суставам каркаса пробежала судорога – это сапер вошел в режим управления. Теперь он ощущал аппарат, словно собственное тело, и мог управлять им, как мышцами ног и рук. Краб сделал несколько шагов, поприседал, попрыгал. Рипли внимательно следила за каждым его движением. Я тоже – мне хотелось получше рассмотреть новую модель гарпунного карабина, прицепленного к каркасу.