Охотник - [61]

— Так, значит, охотник вернулся домой, — услышал он.

— Скотти! — Рой никогда еще так не радовался человеческому голосу.

— Он самый!

Рой чувствовал, как рот его расползается в улыбку, но и только.

— Когда ты встанешь, — сказал Скотти, — у меня есть чем тебя угостить. Похоже, что ты голоден.

Рой сел и увидел, что на него смотрят Скотти, Самсон и Индеец Боб. Захохотать ему не позволили распухшие язык и губы, так что он снова улыбнулся, наслаждаясь теплом хижины у Четырех Озер. Теперь он все понимал. Непроизвольно он оглянулся: где же Энди? Но Энди здесь не было.

— Привет теплой компании, — сказал он.

— Мы с Самсоном пришли вчера вечером, — объяснил ему Скотти. — Надо было сделать последний обход твоих бобриных капканов, прежде чем снимать их.

— Снимать? А не рано?

— Да знаешь, запахло паленым, Рой, — сказал Самсон. — С тех пор, как ты ушел, заглядывали сюда разные люди.

— Инспектор? — спросил Рой.

— Нет. Его и слыхом не слыхать.

Рой наконец, тяжело перевел горячее дыхание.

— Он гнался за мной. Ты не заметил вчера, что за мной гнались? — спросил он Индейца Боба.

— Я никого не видел, Рой, — отвечал Боб. — И никого не искал. Я не знал, что ты был в заповеднике, мне Скотти только вчера вечером сказал.

— А где мои меха?

— Мы спрятали их на дереве. Рой.

Рой встал, и все трое подумали, что он тут же упадет, но он удержался и подошел к печке. Теперь он наконец почувствовал боль всех своих ран и всего натруженного тела, кровоточащие пузыри на голенях, стертые ступни, ломоту в груди и в ногах. И тем не менее весь мир как бы налагал на него целительную повязку, все кругом было живое, горячее, и рядом как доказательство этого был Скотти.

— Так как насчет еды? — спросил он у Скотти.

Он знал, что после ему будет плохо, но ел предложенные ему Скотти яичницу с салом и картофель, ел с неумеренностью переголодавшегося человека. За едой он рассказывал им о заповеднике, о своем уходе и о погоне, вплоть до того момента, как повстречал Индейца Боба.

— Так ты уверен, что никто меня не выслеживал? — опять спросил он Боба.

— Я никого не видел, — повторил Боб, и его черные печальные глаза на мгновение оживились. — Они, должно быть, потеряли тебя у того озера, в которое ты провалился.

— Может быть, — сказал Рой, — но мне казалось, что они идут за мной, — он пощупал сухую кожу своего обросшего лица, она была грязная и воспаленная. — Ну, а у вас как охота, друзья? — спросил он.

— Охота? — переспросил Скотти. — Можно считать, что никак. На этот раз ты был прав, Рой. Зверь ушел, пропал, словно и не было. За шесть недель я не видел ни одной норки, а Боб в погоне за дичью зашел вон куда. Даже олени исчезли. Исчезло все, кроме зайца и лисицы. Нам с Самсоном не собрать бы и аванса на будущий сезон, если бы не добавочный улов с твоего участка.

— А как ты, Боб? — спросил Рой.

— Меха нет, Рой. Ничего, только немного молодых бобров и случайной норки. Это не охота. — Никогда еще лицо индейца не было таким прозрачным и с таким зловещим румянцем. Казалось, даже в глазах у него была смерть, и Рою не по себе стало, глядя на него. — Нет меха, нет мяса, — сказал индеец.

Рой снова присел на койку, зная, что он сейчас скажет, и все-таки не решаясь начать.

— Видели вы, сколько я принес мехов? — сказал он.

— Конечно, — ответили они.

— Так вам надо поделить их со мной, — сказал он.

— С какой стати? — спросил Скотти.

— Там больше, чем мне нужно, — сказал Рой.

Они ничего не сказали. Рой переводил взгляд с одного на другого.

Скотти медленно покачал головой.

— С чего бы это тебе дарить нам мех? — сказал он. — Судя по твоему виду, он достался тебе не легко. Меха твои. Рой. Они еще тебе пригодятся.

— Не все, — возразил Рой.

— Все до единого! — отрезал Скотти.

— Слушай, Скотти, — сказал Рой. — Не давай ты над собой волн твоему закону и порядку. Да, они из заповедника, но об этом ведь никто не узнает.

Скотти обиделся:

— Не это меня заботит. Рой.

Рой понял, что сказал не так, но все-таки ему надо было это им сказать. Он хотел отдать им меха, но не мог объяснить, что он отдает им их законную долю за то, что они живые люди, за то, что они его друзья, за то, что они сейчас рядом с ним. Право на долю добытого в заповеднике давало им само их существование, но он не надеялся объяснить им это, потому что и сам этого хорошенько не понимал. Он знал только, что должен заставить их принять мех, и он уговаривал их и порознь и всех вместе, но ни один из них не согласился.

— Почему это нам брать чужой мех, — сказал Самсон.

— А он вовсе не чужой, — сказал Рой.

— А чей же?

— В известном смысле он ваш, как и мой.

Скотти засмеялся.

— Нечего швыряться своим добром. Рой! — сказал он.

— Боб! — обратился Рой к индейцу.

— Меха твои, — сказал Боб и почти улыбнулся. Редкий случай: оживший призрак.

Рой знал, что они отказываются с тем же глубоким чувством уважения, с которым он предлагает. И все же был момент, когда ему почудилось, что Скотти отвергает меха, потому что принять их было бы грешно, а Индеец Боб потому, что это было бы опасно. Но мысль эта сейчас же исчезла — он слишком хорошо знал этих людей. Потом он заподозрил было самого себя в том, что стремится этим подарком как бы переложить на них часть ответственности за браконьерство в заповеднике, но и эту мысль он отмел, потому что и сейчас не чувствовал угрызений совести. Охота в заповеднике научила его одному: бояться одиночества и саморазрушения, и закон не имел к этому никакого касательства. Потом он понял, что предложил своим товарищам часть самого себя. То взаимное уважение, которое делало необходимым этот поступок, делало неизбежным их отказ, и, радуясь этому, он не стал настаивать.