Охотник - [2]

Обернувшись, он увидел за спиной тощую фигуру с топором в руке и услышал смех Джека Бэртона.

— А ты становишься беспечным, — сказал тот. — Я тебя заметил за милю, еще на спуске.

— Фермер Джек! — радостно воскликнул Рой. — Что ты здесь делаешь?

— Подстерегаю тебя, а ты ломишься, как медведь.

— Да я знал, что это ты, другой такой скелетины нет во всем Сент-Эллене.

— Ты думал, что это инспектор, — заявил Бэртон.

Рой посмеялся и над Бэртоном и над собой.

— Но все-таки, что ты тут делаешь? — спросил он еще раз.

Бэртон взялся за топор:

— Корчую этот пустырь.

— Ты что же, батрачишь на матушку Деннис?

— Я фермер, — сказал Бэртон. — В жизни своей ни на кого я не буду батрачить. Дрова матушке Деннис, земля мне.

— Обираешь бедную старуху, — сказал Рой.

— Ты меня послушай, — ответил Бэртон. — В один прекрасный день инспектор подстережет тебя и, когда увидит, что в твоем мешке мехов сверх нормы, отберет у тебя участок, а самого отдаст под суд!

Это была отместка, но это было и трезвое предупреждение человека, который знал, каким бедствием для Роя было бы лишиться своего охотничьего участка и права на охоту. А это бедствие угрожало Рою при каждом возвращении в Сент-Эллен, потому что как зарегистрированный траппер[1] он имел право на определенное количество шкурок каждого пушного зверя и не больше. Останови и обыщи его сейчас инспектор — это было бы концом для Роя-охотника, потому что, конечно, у него за спиной навьючено много больше нормы, и Джек Бэртон это прекрасно знает.

— Ну, инспектору надо еще поймать меня, — сказал Рой.

Мысль о давнем поединке с инспектором доставляла Рою удовольствие, но предостережение Бэртона его на мгновение обескуражило.

— В один прекрасный день он поймает тебя, Рой, — сказал Бэртон и заговорил о другом. — Как охота? — спросил он, ощупывая заплечный мешок Роя.

— Весенний бобер, ондатра, — сказал Рой, — несколько лисиц и котов. Мало становится, Джек, слишком мало.

— Когда же ты собираешься податься на север, Рой?

— Если так пойдет дальше, откладывать не придется. Обловлен весь участок. Разве только за Четырьмя Озерами найдешь приличную бобровую хатку. А норок мне за весь год ни одной не попалось. Кончается для нас охота, Джек.

— Это ты говорил еще четыре года назад.

— И сейчас говорю, — мирно возразил Рой. — С Муск-о-ги покончено. Можно вернуть территорию Бобу и прочим Оджибуэям.

Муск-о-ги был в свое время охотничьей территорией индейского племени Оджибуэев. Это они назвали так неисследованное пространство, которое тянулось к северу от озера Гурон вплоть до хребта Серебряного Доллара. Пионеры выжили оттуда индейцев, и на протяжении двухсот лет заказник Муск-о-ги кормил охотников и мелких фермеров. Он и сейчас кормил их, особенно тех тринадцать трапперов, которым отведены были там охотничьи участки; но Рой был убежден, что в Муск-о-ги охотникам скоро делать будет нечего.

— Да, Джек, — сказал он, — вот и доохотились!

— Так что же тебя здесь держит? — спросил Бэртон. — На север надо двигаться скорее, а то будет поздно. Все охотники Муск-о-ги разинут рот на эти новые участки на севере, и на будущий год ты останешься ни с чем. Так что же тебя держит здесь? — Джек Бэртон знал, что удерживает Роя. Рой любил возвращаться из лесов в свое обжитое жилье. Трудно будет Рою уйти далеко на север и отрезать себя от своих, стать бездомной лесной тварью. Но, с другой стороны, за пятнадцать лет совместной охоты Бэртон знал, как нужен Рою лес. Для Роя не было иной жизни.

— А если ты не поспешишь перебраться на север, Рой, тебе скоро придется ковырять здесь землю за кусок хлеба. — По тому, как сразу помрачнел Рой, Джек понял, что для него это по-прежнему самая страшная угроза, и пожалел, что сказал об этом так прямо.

— Ты раньше станешь премьер-министром, чем я фермером, — сказал Рой и улыбнулся своему прежнему товарищу по охоте. — Эх ты, фермер Джек! — сказал он. — Фермер Джек!

— Ну что ж что фермер? Что в этом плохого?

— Неплохо для больного, для женатого, что им еще остается? Но будь у тебя хоть какая-нибудь возможность, ты завтра же вернулся бы в лес. — Рой знал, что это не совсем так. Джек Бэртон был фермером по природе и по доброй воле, но слишком сжился с лесом, чтобы забыть о нем окончательно. Хоть он и покончил с охотой, но раз в год отправлялся поохотиться: по его словам, чтобы запастись олениной, но на самом деле — и Рой это знал, — чтобы выгнать из себя лес на весь остаток года. — Ну как, собираешься в этом году? — спросил Рой.

— Да вот, может быть, смотаюсь в лес за оленем к рождеству, — ответил Бэртон.

— Следов много, — сказал Рой, — а оленей не видел.

— А лоси?

— Ну, лося всегда найдешь. Все дело в том, чтобы выследить его раньше Мэррея или Зела Сен-Клэра. Они уже суют свой нос во все участки, готовятся к зимней охоте.

— А инспектор готовит им по хорошенькой тюремной камере. Мэррею закатят десять лет, если инспектор его поймает, а Зел — тот прямо угодит в Форт-Уэнтворт. Инспектор предупредил, что в городе он его не тронет, но если встретит в лесу, то засадит непременно. А Мэррея посадят, где бы он ни попался.

— Пусть только не пытается ловить их в лесах. А то повстречают его там Мэррей или Зел — тогда быть греху.