Охотник - [9]

Флюидов. Стараюсь проявить себя на работе. Статья выйдет из печати почти одновременно с книгой.

Невидимский (читает статью). Вот еще это место! Вы пишете: "Книга читается с интересом и, несомненно, привлечет внимание широких кругов педагогической общественности". Может быть, следует сформулировать так: "Книга имеет, бесспорно, практическое значение, она читается с интересом", ну и дальше так, как у вас!

Флюидов. Правьте, правьте, Виталий Федорович!

Невидимский. В таком случае исправим! (Правит статью.)

Флюидов. Название вас устраивает?

Невидимский. Гмм... Ну что ж... "Неоценимый вклад в науку"? (Подумав.) Я не против... Да лучше, пожалуй, и не придумаешь? (Возвращает статью Флюидову.)

Флюидов (пряча статью в папку и задергивая "молнию"). Завтра пойдет в набор. (Интересуется "вечной" ручкой, которую Невидимский все еще держит в руке.) Это что, модель "Акула"?

Невидимский. "Акула"!

Флюидов (с завистью). Уже?

Невидимский. Уже! В оперативности, друг мой, залог успеха! (После паузы, спрятав ручку.) Ну, как ваша жизнь молодая? Как чувствуете себя в академической квартире? Не затерялись еще в пяти комнатах?

Флюидов (смущенно улыбаясь). Мы будем меняться. Нам предлагают взамен наших пяти на набережной четыре - в центре. Со всеми удобствами, конечно.

Невидимский. Тень академика Цианова не беспокоит вас по ночам?

Флюидов (улыбаясь). Пока сплю спокойно.

Невидимский. Друг мой! Вам надо думать о защите диссертации. Жить в квартире академика и не иметь степени кандидата - нонсенс! На какой теме вы остановились?

Флюидов. Я, Виталий Федорович, решил взять тему "Психологическое воздействие большой перемены на сознание учащихся неполной средней школы".

Невидимский (глубокомысленно). Ну что ж, Аркадий Валерьянович, тема заслуживает внимания. Я в свое время сам занимался проблемой направленности эмоций у школьников-подростков в предканикулярный период и в связи с этим, помнится, затрагивал вопрос о большой перемене. У меня тому лет десять назад даже была статья на эту тему. Я делился в ней своими наблюдениями над рефлекторностью восприятия третьего звонка отстающими учащимися пятых и шестых классов. Вам было бы небезынтересно ознакомиться с ней. Где-то сохранился журнал... (Ищет в шкафу, не находит.) Я нам его дам вечером. Найду дома.

Флюидов. Буду вам признателен. Для меня это очень важно. Кстати, мы посоветовались с Марией Игнатьевной и решили просить вас, Виталий Федорович, быть моим официальным руководителем.

Невидимский. Охотно, охотно. Я вам с удовольствием помогу.

Флюидов. Большое спасибо, Виталий Федорович. Я вам пока больше не нужен?

Невидимский (подумав). Кажется, нет. Не забудьте отправить статью в журнал. Не за-будь-те!

Флюидов. Что вы! Как можно! До вечера! (Уходит.)

Невидимский (один, с книгой в руке). Невидимский... Шапкин... Ну что ж. По алфавиту... Вы, Иван Павлович, можете быть мне только благодарны: ваше желание исполнилось!.. Это издание будет для вас приятным сюрпризом. (Звонит.)

Входит секретарша.

Вы звонили в издательство? Просили забронировать для меня и товарища Шапкина по сто экземпляров нашей книги?

Секретарша. Да, я звонила. Мне сообщили, что тираж книги ожидается только недели через две. Не раньше.

Невидимский (качая сокрушенно головой). Ну, хорошо!

Секретарша уходит.

(Набирает номер телефона.) Ольга Кирилловна?.. У вас все готово?.. (Слушает.) Мне кто-нибудь звонил?.. Вы одна дома?.. А что он делает?.. Курит?.. (Слушает.) Я еще не знаю. Если успею, подъеду на аэродром, а нет, так приеду прямо домой из института. Стол накройте человек на семь!.. Хорошо! (Кладет трубку.)

В кабинет входит Зубарин.

Зубарин (держит в руках толстую рукопись). Можно, Виталий Федорович?

Невидимский. Милости прошу!

Зубарин начинает ходить по кабинету.

Что-нибудь случилось, Сергей Савельевич?

Зубарин (останавливается посередине кабинета). Это безобразие! Это профанация науки! Это абсурд! Бред! Наукообразный собачий бред!

Невидимский. Присядьте, ради бога! Что с вами? Чем вы так возмущены?

Зубарин (с возмущением). Я настаиваю на том, чтобы эта, с позволения сказать, диссертация (потрясает рукописью) была снята с повестки заседания завтрашнего ученого совета! Сня-та!

Невидимский (серьезно). Чья диссертация?

Зубарин (смотрит на название работы и имя автора). Аспирантки Простынкиной! (Про себя.) И фамилия-то какая, нарочно не придумаешь!..

Невидимский (недовольным голосом). Странно. Я знаю эту работу. А фамилии, Сергей Савельевич, разные бывают... (Протягивает руку.)

Зубарин (кладет перед ним рукопись). Вы считаете это исследовательской работой? Весь этот набор научных терминов и цитат, притянутых за уши для того, чтобы скрыть отсутствие собственных мыслей. Удивительно! Поразительно! Эдак мы черт знает до чего докатимся!

Невидимский (бегло просматривает рукопись и неожиданно читает вслух). "Утвердившееся чувство ответственности у комсомольца через выполнение комсомольских поручений есть не что иное, как установление определенной формы равновесия, которая возникает в организме животного и человека в процессе жизни". (Качает головой.) Да, действительно...