Охотник - [13]

Доброхотов (помолчав). Вам, наверное, лет тридцать девять, сорок...

Цианова (самодовольно). Открою вам тайну. Мне сорок пять лет!

Кокорев (приглядевшись). Вот это скорое...

Цианова (делая вид, что она не расслышала, рассматривает медали Ирины.) Вы знаете, одна моя приятельница переделала на брошь медаль, которую присудили ее пуделю на собачьей выставке в Париже. Получилась оригинальная брошь, вроде камеи с собачьей головкой.

Ирина, с трудом сдерживая смех, переглядывается с

Доброхотовым. Из кабинета выходит Невидимский.

Невидимский. А, Мария Игнатьевна! А где ваш благоверный Флюидов? (Подходит, целует руку.)

Цианова. Он скоро будет. У него там что-то с машиной случилось. Я приехала на такси.

Невидимский. В таком случае мы его еще немного подождем. Идемте ко мне в кабинет. (Кокореву.) Пошли, старик! (Доброхотову.) И вас прошу!

Цианова проходит в кабинет.

Доброхотов. Благодарю, но я, к сожалению, не смогу. Большое спасибо. Я через десять-пятнадцать минут тронусь - лечу домой! Через два часа буду уже в воздухе.

Невидимский. В таком случае пожелаю вам счастливого пути. Будете в наших краях, заходите запросто. У нас дом открытых дверей. Был рад познакомиться.

Все, кроме Ирины, прощаются с Доброхотовым и проходят за

Невидимским в кабинет. Доброхотов и Ирина остаются одни.

Ирина (после паузы). Ну вот... Значит, еще десять-пятнадцать минут...

Доброхотов. Как быстро идет время... Подумать только... Три дня назад мы стояли в Париже на набережной Сены, а сегодня я здесь, а завтра уже буду в Сибири.

Ирина (задумчиво). Завтра пойду в институт, мне скажут, куда меня распределили. (Лукаво.) Может быть, ты задержишься до завтра?

Доброхотов. Ты серьезно? Я могу!

Ирина. Я пошутила! Это было бы неразумно...

Доброхотов. Ира! А вдруг тебя пошлют...

Ирина (подсказывает). ...в Новосибирск? Не пошлют, не беспокойся!

Доброхотов (смущаясь). Нет, я не то хотел сказать... А ты можешь сама выбрать?

Ирина. Я мечтала бы попасть куда-нибудь на юг, в какую-нибудь обычную среднюю школу. Ты знаешь, я ведь не очень люблю зимний спорт и вообще север. Не знаю, не знаю, куда занесет меня судьба, но здесь я тоже не останусь. Папа собирался нажимать там какие-то кнопки, педали... Обещал пристроить меня в аспирантуру, но у меня нет пристрастия к научной деятельности, а жить, как Флюидов, я не могу и не хочу!

Доброхотов. А кто такой Флюидов?

Ирина. Папин сотрудник, муж вот этой, с "коррекцией носа"... У него девиз: "Ученым можешь ты не быть, но кандидатом быть обязан". Я понимаю, Леша, ты сейчас готовишься защищать диссертацию, и мои слова звучат для тебя кощунством.

Пауза.

Доброхотов (задумавшись). Там, на чужой земле, под чужим небом, около чужих памятников, у нас с тобой было все общее: одни интересы, одна цель, одна профессия... А тут, когда мы вернулись домой, у нас оказалось всего только пятнадцать минут для того, чтобы выяснить, какие мы разные.

Ирина. Почему - разные?

Доброхотов. Я - на север, ты - на юг; я - в теорию, ты - в практику!

Ирина (улыбнувшись). Да ведь нет практики без теории, и наоборот!

Доброхотов. Так-то оно так.

Пауза.

Мне пора... Ты все-таки напиши мне...

Ирина. Напишу. А в октябре мы, наверное, встретимся на соревнованиях. Правда, Леша?

Доброхотов (грустно улыбнувшись). Организация наших свиданий поручается Всесоюзному комитету физкультуры и спорта?

Ирина. Хочешь, я тебя провожу?

Доброхотов. Нет-нет. Что ты, Ира! Это далеко, и у вас гости! Ну! (Протягивает ей руку.)

Ирина (решительно). Я провожу тебя до метро.

Доброхотов и Ирина выходят в переднюю. Хлопает дверь.

Сцена некоторое время пуста. Затем появляются

Невидимский, Акустин, Выглазов, Цианова и Кокорев.

Невидимский. К столу! К столу! Флюидова больше ждать не будем, Мария Игнатьевна! Где-то он у вас загулял. Иван Васильевич! Вот ваше место! Выглазов - здесь! (Указывает на стул.) Я займу место председателя! Ефим Петрович! Вы рядом с Иваном Васильевичем!

Все садятся.

Кокорев (продолжая разговор с Акустиным). Ни одна библиотека, ни одно археологическое общество мне на этот вопрос не ответили утвердительно. Мне отвечали, что никто об этом не знает, никаких догадок и следов не имеется!

Невидимский (Акустину). Иван Васильевич, Иван Васильевич! Ефим Петрович вас совсем заговорит.

Акустин. Нет, это занятно! Право, занятно!

Кокорев. А для меня было ясно как дважды два, что древние скульпторы пользовались специальным приспособлением!

Невидимский (Акустину). Тут без бутылки не разберешь!.. Вам вина или водки?

Акустин. Сегодня, пожалуй, я не откажусь от рюмки коньяку.

Невидимский. Выглазов, ты что пьешь?

Выглазов. Я все пью. Кроме сырой воды! Боюсь занести инфекцию.

Невидимский. Понятно. Стало быть, водку!

Цианова. Мне, пожалуйста, вина! Это "Массандра"?

Невидимский (наливает Циановой рюмку вина). Прошу вас! (Акустину.) Иван Васильевич! Салатик!

Цианова. Передайте мне, пожалуйста, крабов. Обожаю крабы! Они такие нежные и в таких симпатичных коробках. А вы знаете, как их приготовляют? Они варятся в своем собственном соку.

Акустин. Совсем как мы в нашем институте! Вы не находите, Виталий Федорович, что мы уже достаточно долго варимся в собственном соку, и придет время, вскроют наш институт, как вот эту консервную банку с красивой этикеткой. (Показывает.)