Охотничьи были - [38]
Быстро сняв с плеча рюкзак, достал коробок с мухами. Размотал леску, водрузил на крючок одну из пленниц, сделал замах — и вдруг почувствовал, как кто-то сзади крепко схватил леску. Оказывается, крючок зацепился за ближайшую ветку. Мой спутник взглянул на меня и рассмеялся. Проклиная все на свете, с большим трудом я нагнул деревце и освободил крючок. Нет, не надо нервничать. Иначе ловля пропала.
Как назло, мальчишка, очевидно, решил, будто я вообще не умею забрасывать, и начал меня инструктировать, да так подробно, что у меня кулаки сжались. Все же я его выслушал. Делаю заброс — все, кажется, в порядке. Но оказывается, пока он давал мне «урок» по технике заброса, рыбы куда-то исчезли. И только один хариус, видимо, наиболее любопытный, стоял около небольшого камня на дне водоема. Муха быстро плыла в его направлении, сердце у меня тревожно сжималось. Сейчас… сейчас стремительный бросок, резкая поклевка, подсечка — и первый хариус будет трепетать в корзине с мокрой травой. Муха, гонимая течением, подплыла к самому носу рыбы, скользнула по ее спине и поплыла дальше. Стоя на краю водоема, я десятки раз закидывал леску, но всякий раз упрямец отказывался взять наживу. Мы решили, что этот экземпляр или страдает заболеванием желудка, или слишком уж церемонный.
Мой проводник, посидев со мной час-полтора, сладко зевнул и, сказав, что ему нужно идти домой «пособить маме полить в огороде», исчез. Оставшись один, я еще несколько раз испытал терпение — свое и рыбы, — пока хариус, которому, должно быть, надоело дразнить меня, не скрылся под корнями в глубине омута. Долго я ломал голову над вопросом: почему рыба не берет муху?
Вдруг что-то больно ужалило меня в шею. Судорожно схватив рукой место укуса, я поймал небольшого овода. Безжалостно оторвал ему голову и бросил его в воду, бесцельно провожая взглядом. Овод проплыл уже метров десять и казался маленьким пятнышком, как вдруг я услышал плеск и большой круг разошелся по воде. Овода не было. Повторить опыт! Беру муху и бросаю ее в воду. И опять почти в том же месте разошлись круги, блеснула серебристая чешуя крупной рыбы. Значит, мухи съедобны и рыба хватает их жадно! Так в чем же причина неудачи?
Отцепив грузило и поплавок, насаживаю большую муху на крючок и пускаю ее плавом. Не клюет.
Жара становилась нестерпимой, клева не было; начинало сосать под ложечкой. Ныла рука, утомленная частыми забросами удочки. Терпению приходил конец. Спустившись вниз к ручью, умылся до пояса, зачерпнул в котелок чистой воды (в тот самый котелок, где должна была вариться жирная уха), расположился на краю обрыва, начал подкрепляться. Подкрепившись, я почувствовал усталость, накопившуюся за целое утро. Положил голову на телогрейку и, вероятно, уснул, так как пришел в себя от ударов в лицо тяжелых капель. Капли сбегали за ворот. Это было неприятно. Небо закрыла черная туча, лил дружный дождь. Над головой полоснула ослепительная молния, прокатился мощный раскат грома.
Первой мыслью было — бежать в деревню, но, взглянув на взрябленную брызгами дождя воду, я вдруг увидел, как по ней расходится большой круг. «А не попробовать ли?» — Делаю заброс — и не успело насекомое коснуться поверхности, пенящейся пузырями, как из глубины вылетела рыба и, буквально на лету поймав муху, подсеклась на крючке. Я дернул на себя удилище с такой силой, будто на крючке висел пудовый сом. Леса с визгом устремилась вверх, рыба оторвалась от крючка и, взлетев высоко в воздух, упала в кусты. Бросаюсь туда. После коротких поисков нахожу в мокрой траве небольшую серебристую рыбку, беспомощно бьющую хвостом по земле. Как реликвию бережно укладываю добычу в корзину. «Добыча» была чуть побольше указательного пальца.
Но вот муха насажена снова. Заброс. Поклевка. На этот раз уже более осторожно вывожу крупного хариуса.
Дождь льет как из ведра, в нескольких шагах едва различаешь предметы. Поклевку чувствуешь по характерному рывку, передающемуся от удилища на руку. Молнии прорезают небо, гремит гром. Одежда промокла до нитки, но я ничего не замечаю.
Клюет!
Этого достаточно, чтобы забыть обо всем. Сейчас никакая сила не сможет заставить меня уйти от речки.
Но вот дождь стих, небо быстро очистилось, выглянуло солнце.
И клев почему-то сразу прекратился. Я ждал новых поклевок, но безуспешно.
За время грозы мне удалось выудить пятнадцать довольно крупных рыб.
Обдумывая причину жадного клева во время дождя, прихожу к выводу, что хариус, по-видимому, очень осторожная рыба. Увидев на берегу рыболова, она перестает хватать «подозрительных» насекомых. А в дождь, когда поверхность воды рябит от падающих капель, рыба не может увидеть берега; к тому же с каплями дождя в воду часто падают насекомые.
Решив проверить свою догадку, спускаюсь к другому омуту. На берегу не показываюсь. Леску закидываю осторожно из-за кустов. И почти сейчас же чувствую резкий рывок. Еще один красавец отправляется в корзину.
Секрет рыбы разгадан.
Когда вечером перед отъездом домой я показал приятелю свой улов, он улыбнулся, взвесил на руке корзину и сказал:
— Ну, вот видишь, сегодня не помешал тебе северный ветер?
Рассказ о мальчике, который заблудился в тайге и нашёл богатое рыбой озеро, названное потом его именем.«Это озеро не отыщешь на карте. Небольшое оно. Небольшое, зато памятное для Васютки. Еще бы! Мала ли честь для тринадцатилетнего мальчишки — озеро, названное его именем! Пускай оно и не велико, не то что, скажем, Байкал, но Васютка сам нашел его и людям показал. Да, да, не удивляйтесь и не думайте, что все озера уже известны и что у каждого есть свое название. Много еще, очень много в нашей стране безымянных озер и речек, потому что велика наша Родина и, сколько по ней ни броди, все будешь находить что-нибудь новое, интересное…».
1942 год. В полк прибыли новобранцы: силач Коля Рындин, блатной Зеленцов, своевольный Леха Булдаков, симулянт Петька. Холод, голод, муштра и жестокость командира – вот что ждет их. На их глазах офицер расстреливает ни в чем не повинных братьев Снигиревых… Но на фронте толпа мальчишек постепенно превращается в солдатское братство, где все связаны, где каждый готов поделиться с соседом последней краюхой, последним патроном. Какая же судьба их ждет?
Рассказ опубликован в сборнике «Далекая и близкая сказка».Книга классика отечественной литературы адресована подрастающему поколению. В сборник вошли рассказы для детей и юношества, написанные автором в разные годы и в основном вошедшие в главную книгу его творчества «Последний поклон». Как пишет в предисловии Валентин Курбатов, друг и исследователь творчества Виктора Астафьева, «…он всегда писал один „Последний поклон“, собирал в нем семью, которой был обойден в сиротском детстве, сзывал не только дедушку-бабушку, но и всех близких и дальних, родных и соседей, всех девчонок и мальчишек, все игры, все малые радости и немалые печали и, кажется, все цветы и травы, деревья и реки, всех ласточек и зорянок, а с ними и всю Родину, которая есть главная семья человека, его свет и спасение.
Рассказы «Капалуха» и «Весенний остров» о суровой северной природе и людям Сибири. Художник Татьяна Васильевна Соловьёва.
Виктор Астафьев (1924—2001) впервые разрушил сложившиеся в советское время каноны изображения войны, сказав о ней жестокую правду и утверждая право автора-фронтовика на память о «своей» войне.Включенные в сборник произведения объединяет вечная тема: противостояние созидательной силы любви и разрушительной стихии войны. «Пастух и пастушка» — любимое детище Виктора Астафьева — по сей день остается загадкой, как для критиков, так и для читателей, ибо заключенное в «современной пасторали» время — от века Манон Леско до наших дней — проникает дальше, в неведомые пространственные измерения...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Известный роман выдающегося советского писателя Героя Социалистического Труда Леонида Максимовича Леонова «Скутаревский» проникнут драматизмом классовых столкновений, происходивших в нашей стране в конце 20-х — начале 30-х годов. Основа сюжета — идейное размежевание в среде старых ученых. Главный герой романа — профессор Скутаревский, энтузиаст науки, — ценой нелегких испытаний и личных потерь с честью выходит из сложного социально-психологического конфликта.
Герой повести Алмаз Шагидуллин приезжает из деревни на гигантскую стройку Каваз. О верности делу, которому отдают все силы Шагидуллин и его товарищи, о вхождении молодого человека в самостоятельную жизнь — вот о чем повествует в своем новом произведении красноярский поэт и прозаик Роман Солнцев.
Владимир Поляков — известный автор сатирических комедий, комедийных фильмов и пьес для театров, автор многих спектаклей Театра миниатюр под руководством Аркадия Райкина. Им написано множество юмористических и сатирических рассказов и фельетонов, вышедших в его книгах «День открытых сердец», «Я иду на свидание», «Семь этажей без лифта» и др. Для его рассказов характерно сочетание юмора, сатиры и лирики.Новая книга «Моя сто девяностая школа» не совсем обычна для Полякова: в ней лирико-юмористические рассказы переплетаются с воспоминаниями детства, героями рассказов являются его товарищи по школьной скамье, а местом действия — сто девяностая школа, ныне сорок седьмая школа Ленинграда.Книга изобилует веселыми ситуациями, достоверными приметами быстротекущего, изменчивого времени.