Охотница за скальпами. Смертельные враги - [98]

– Пэры Англии не могут быть кретинами.

– Разве пэры Англии застрахованы от потери рассудка? – усмехнулся молодой американец. – Это драгоценное свойство пэров, признаюсь. Но не в этом дело! Покуда была затронута только моя личность, я прощал вам. Теперь вы позволили себе затронуть моего отца, которого чтит весь наш народ как благороднейшего человека. Этого вам простить я уже не могу!

– Я разве просил прощения у вас, мистер разбойник? – высокомерно засмеялся лорд.

– Если не просили, то будете вынуждены попросить!.. Или…

– Или что?

– Или я вас отучу отзываться неуважительно о ком-либо, не имея на то права!

– Вы проучите меня? Не хотите ли и вы попытать со мной счастья в боксе? Посмотрим, посмотрим, молодой человек!

И он, оживившись, весь охваченный навязчивой идеей, спустил ногу с седла, намереваясь тотчас же начать махать кулаками.

– Постойте, сэр! – остановил его Деванделль. – Я не знал, что в Англии вошло в обычай сводить счеты между оскорбленным и оскорбителем при помощи кулачного боя.

– Два джентльмена, если дело серьезно, и в Англии сводят счеты при помощи дуэли. Докажите, что вы джентльмен, и я не прочь дать вам удовлетворение по всем правилам кодекса о дуэлях, – ответил лорд.

Джордж Деванделль порылся в карманах, добыл оттуда какую-то бумагу и подал ее лорду Вильмору.

Тот внимательно прочел документ и возвратил его противнику со словами:

– Эта бумага – ваш офицерский патент?

– Как видите!

– Можете ли вы доказать, что этот документ принадлежит именно вам?

– Сударь!

Тут вмешался Сэнди Гук, крикнув:

– Я знаю этого джентльмена добрых пятнадцать лет!

– Вы за него ручаетесь?

– Разумеется!

– Признаю ручательство моего проводника достаточным, – милостиво изъявил согласие на принятие вызова офицера англичанин. – Но как же мы с вами будем драться? На шпагах? На пистолетах?

– На ружьях, – ответил Деванделль. – Мы в Америке, и в Америке дуэль – дело серьезное!

– На ружьях? Это интересно! – нараспев ответил англичанин. – Но как же это организовать?

Было очевидно, что идея поединка на ружьях ему пришлась по душе и он за нее ухватился как за средство своеобразно поразвлечься.

Деванделль наскоро дал требуемые пояснения, закончив их словами:

– Итак, один из нас, по жребию, забрав свое оружие, покинет сейчас же лагерь и поедет туда, куда ему заблагорассудится. Другой обязуется под честное слово выехать из лагеря не раньше чем через час. Он отыщет следы уехавшего вперед, погонится за ним и…

– И они начнут подстерегать друг друга? Интересно, право, это очень занимательная игра, в которой я с большим удовольствием приму участие!.. Вас же, Сэнди, могу оштрафовать на пятьдесят долларов…

– К черту! Хоть на тысячу! Но за что?

– За то, что вы раньше не сказали мне ни слова об этом способе развлечений у американцев! Я мог бы уже десять раз развлечься этой интересной игрой!

– Он совсем спятил! – всплеснул руками бывший бандит. И потом добавил: – Но ведь при этом «развлечении» один из «играющих», а то и оба, кончают свои дни в какой-нибудь яме. Понимаете ли вы, чем пахнет эта «игра», которая вам так понравилась?!

Лорд Вильмор не удостоил своего проводника ответом.

– Итак, мы можем начинать? – обратился он к офицеру.

– Пожалуйста!

– Не стоит бросать жребий! Не разрешите ли вы мне начать партию? Я готов в путь, я и поеду, вы же через час выедете следом за мной! По рукам?

– Ладно! Можете ехать.

И Вильмор, нагрузив все свое имущество на спину мустанга, покинул лагерь, радуясь как ребенок предстоящему «развлечению», обещавшему пощекотать его истрепанные нервы.

Проводив его взглядом, Джон сумрачно вымолвил:

– Да, вот так тип! Но, Джордж, ведь он отлично стреляет, и вам придется держать ухо востро. А то вы рискуете поплатиться жизнью!

– Пустяки! – беззаботно ответил офицер. – Я враг дуэлей, но этот человек довел меня до потери терпения. Однако я не желаю лишать его жизни, а постараюсь обезоружить его и потом поставить условие на правах победителя, то есть потребую, чтобы он не мозолил больше нам глаза и избавил нас от своего присутствия!

– Все-таки берегитесь, мистер Джордж! Вы не смотрите, что этот человек превратился в кретина. Ведь в храбрости ему отказать нельзя.

– Знаю! Но то, что вы принимаете за его храбрость, гораздо больше похоже просто на безумие.

– И в хитрости недостатка нет!

– Ничего не значит! Во всяком случае, дело решенное. Я не могу отступать, да и не намерен. Но вот что, Джон! Я вас хорошо знаю, и мне кажется, я угадываю, о чем вы думаете сейчас.

– Разве?

– Да! Вы строите какие-то планы, и эти планы ничего хорошего для англичанина не предвещают! Вы явно намерены, если он ухитрится уложить меня, приняться за его преследование и расправиться с ним!

– А хотя бы и так, мистер Джордж? – нахмурился старый степной бродяга. – Что же, по-вашему, так и оставить его, если, не дай боже, он вас ухлопает ни за что ни про что, так, за здорово живешь?!

– Нет, Джон, так не пойдет, и я вас дружески прошу: оставьте вы этого полоумного в покое! Ну да, он со своей манией ничего доброго не делает. Ничего, кроме вреда, он никому не приносит. Но ведь, с одной стороны, это явно сумасшедший, а с другой – разве обстоятельства не благоприятствовали тому, что его мания все росла и росла? Тот же Сэнди Гук, в целях наживы, полусознательно поощрял все чудачества Вильмора.