Охотница за скальпами. Смертельные враги - [42]

– Плоха надежда на это, шериф! – отозвался угрюмо Джон.

– Все же попробовать надо.

Осмотр показал, что снаружи в пещеру вел ход длиною от семи до восьми метров и достаточно широкий, чтобы можно было проходить сразу вдвоем.

Тщательно осматривая стены галереи, Бэд Тернер, к своему удивлению, обнаружил на этих стенах следы от ударов кирок и молотов, а на полу черную пыль, в которой оказалось не трудно узнать частицы блестящего каменного угля.

– Что за дьявольщина? – пробормотал шериф. – Выходит так, что эту пещеру в толще скалы создали не воды истока, а людские руки. Уголь доказывает, что это какое-то отделение угольной шахты. Неужели это одна из галерей какой-нибудь шахты, находящейся в недрах гор Ларами?

Вместо Джона ответил Гарри:

– Вы говорите правильно, шериф! Я сам, когда еще был мальчишкой, работал в шахтах и могу удостоверить, что это действительно галерея. Послушайте моего совета: хотя индейцы и завалили выход из галереи камнями, но, может быть, возможно отвалить эти камни. Потушим наш драгоценный факел и попробуем…

Потушив факел, пленники, однако, увидели, что в галерею откуда-то пробивается слабый рассеянный свет. Но когда они попробовали справиться с закрывавшими выход камнями, скоро выяснилось, что эта задача им не но силам. Оставалось искать другой выход: раз они имели дело не с созданной самой природой пещерой, а с проложенными человеком в недрах скал шахтами, можно было надеяться, что удастся отыскать какую-нибудь боковую галерею. И в самом деле, такая галерея скоро отыскалась, но не на радость: проникнув вглубь на двадцать или двадцать пять метров, погребенные заживо наткнулись на стену из кирпича и цемента.

– Что за стена? Кто и для чего ее тут мог выстроить? – удивился Бэд Тернер. – Не объяснишь ли нам, Гарри?

– Кто его знает? – ответил молодой траппер. – Должно быть, в шахте когда-нибудь возник пожар, и чтобы воспрепятствовать распространению огня, инженеры замуровали эту галерею, прекратив, таким образом, доступ воздуху.

– Но пожар-то давным-давно потух?

– Разумеется!

– Значит, если бы нам удалось проломить эту стену, мы могли бы проникнуть внутрь шахты, а оттуда, может быть, выбраться и на свободу? Эх, если бы хоть какое-нибудь орудие было в нашем распоряжении: кирка, лом, хоть молоток… Неужели же нам придется возвращаться в эту проклятую могилу, где гниют трупы индейцев?

– Не торопитесь, шериф! – отозвался, оглядываясь вокруг, Гарри, словно ища чего-то. – Эти стены не должны быть особенно солидными! Надо попробовать…

Оборвав на полуслове свою фразу, Гарри наклонился и стал рассматривать валявшиеся на полу галереи камни.

– Вот эта штука, – сказал он, – при нужде может заменить нам лом и мотыгу. Правда, для работы понадобится много времени. Но что же делать? Времени-то у нас достаточно.

И он, подняв с полу средней величины камень, принялся колотить им по кирпичной стене.

– Постой, постой! – остановил его Джон. – А что, в самом деле, если пожар внутри шахты еще продолжается? Может ли это быть? Я вон слышал, что где-то там за океаном, в Европе, одна каменноугольная шахта горит что-то около двадцати или тридцати лет. Ведь надо подумать и о том, как бы не изжариться.

– В Бельгии одна огромная шахта горит триста лет! – отозвался Гарри. – А только по мне уж лучше изжариться, чем умереть голодной смертью. Разобьем стену, тогда будет видно.

Он опять принялся за работу, а его товарищи последовали его примеру. При этом им пришлось подумать о том, чтобы заменить чем-нибудь догоравший уже факел, и как ни тяжело было возвращаться снова в пещеру, где лежали трупы индейцев, и прикасаться к этим трупам, беглецам пришлось прибегнуть к экстраординарной мере: они были вынуждены снять с мертвых тел тряпки и всю одежду, чтобы употребить этот материал на изготовление импровизированных факелов. Эти факелы, правда, положительно отравляли воздух ядовитой гарью и нестерпимой вонью, но зато дали возможность производить работу при свете. Вопреки предположению Гарри, стена оказала серьезное сопротивление: кирпичи казались словно скипевшимися, обратившимися в гранит, и после целого часа тяжкой работы удалось разрушить только передний ряд кирпичей, за которым, однако, вместо предполагаемой пустоты, оказался новый ряд камней. Обескураженные, павшие духом, беглецы, словно сговорившись, одновременно прекратили работу и уныло опустились на пол. Но через минуту Джон снова схватился за свое оружие – камень – со словами:

– Нет, не могу! Я буквально задыхаюсь от этой ужасной вони. Здесь нестерпимо жарко, трупы индейцев разлагаются с каждым мгновением все больше и больше, я чувствую себя отравленным. Пусть шахта пылает: я предпочту погибнуть в огне, чем остаться тут!

И он с отчаянием снова принялся колотить камнем по кирпичной стене. Остальные последовали его примеру.

Собственно говоря, было почти чудом, что у этих несчастных хватало сил работать: помимо нестерпимой вони от разлагающихся трупов, воздух галереи был отравлен чадом и гарью от зажженных вместо факелов тряпок. Кислорода в этом воздухе уже почти не было. Каждый чувствовал, что близок конец. Сердце билось неровно, то совсем замирая, то колотясь с безумной силой, голова невыносимо болела, свинцовая тяжесть усталости сковывала руки, но призрак смерти стоял за плечами и понуждал к работе. И они работали, забывая о времени.