Охотница за скальпами. Смертельные враги - [26]

В самом деле, приближался последний акт драмы: видя, что медведя не удается выманить из берлоги, один молодой краснокожий воин самоотверженно решился проникнуть туда, и остальные его товарищи расположились у выхода, держа в руках топоры, которым они, очевидно, доверяли больше, чем ружьям.

Доброволец с ружьем в руках быстро вскочил в пещеру и, словно обезумев, выпустил по всем направлениям двенадцать пуль своей магазинки, рассчитывая хоть случайно попасть в медведя, которого нельзя было различить в темноте. Гризли словно ожидал этого, и едва прогрохотал последний выстрел, как злополучный краснокожий смельчак почувствовал себя в железных тисках: огромный зверь подкрался сзади и всей своей тяжестью рухнул на индейца, обхватив его лапами. Воин испустил раздирающий душу крик, который сейчас же оборвался, потому что молодой краснокожий уже превратился в исковерканный труп. Вслед за этим гризли бомбою вылетел из берлоги и бросился на индейцев, стороживших выход. Одного или двух ему удалось зацепить ужасными когтями, наносящими неизлечимые раны, но это было последним успехом лесного гиганта: в него стреляли в упор, его рубили томагавками, кололи и резали ножами, колотили тяжелыми ружейными прикладами. Он метался из стороны в сторону, оглашая лес гневным яростным ревом, а удары все падали, падали на него, кровь лилась потоком из его ран, силы его шли к концу, тогда как индейцы словно с каждым новым ударом удесятеряли свои силы.

Еще раз злополучный медведь сделал попытку спастись, прорвавшись сквозь охватившее его кольцо, и с ревом бросился на ближайшего индейца, которого подмял под себя. Но смерть сторожила бедного наивного зверя, и он испустил дух и вытянулся во всю длину огромного своего тела. Индейцы же, словно обезумев, продолжали терзать его охладевающее тело.

– Наш домовладелец окончил дни своего существования, – пробормотал задумчиво Бэд Тернер. – Как только индейцы успокоятся, они сейчас же примутся за нас. Но еще далеко не все потеряно. Может быть, они еще не догадаются о существовании второго этажа пещеры и, осмотрев первый этаж, уберутся восвояси. Во всяком случае, надо бы прикрыть люк досками, тогда там внизу будет темнее и, может быть, наши враги не увидят нашего убежища.

– А если догадаются? – испуганно осведомился Гарри.

– Ну, тоже вопрос, – пожал плечами шериф. – Во всяком случае, им не удастся взять нас голыми руками. В сущности, наше убежище – это настоящая крепость, и, чтобы выбить нас из нашей позиции, понадобилось бы обстреливать нас пушками, а, к нашему счастью, пушек у индейцев еще нет. Вот разве попытаются поджечь дерево. Ну, да и это не так-то легко осуществить, потому что мы тоже зевать не будем.

Покуда шло это совещание, окончательно расправившиеся с гризли индейцы снова принялись осматривать окрестности гигантского дерева, внутри которого спрятались беглецы, и только по истечении некоторого времени, соблюдая всевозможные предосторожности, решились проникнуть внутрь берлоги, которую подвергли самому тщательному обыску. Обыск этот длился не менее четверти часа и производился половиною отряда, в то время как вторая половина держалась настороже снаружи.

– А что, дядя Джон, – шепотом обратился к индейскому агенту Джордж, – а что, говорю я, если бы мы стали сейчас стрелять по этим красным чертям, копошащимся под нами? Ведь выход так узок, что ни один из них выскочить не успел бы, мы их перебили бы в мгновение ока.

– Помешался ты, что ли? – отозвался чуть слышно Джон. – Снаружи стоит человек десять, которые таким образом обнаружат наше убежище, а именно этого-то надо избегнуть во что бы то ни стало. Смотри, кажется, они уходят?

В самом деле, обыскав пещеру и перевернув вверх дном весь колоссальный запас костей, но не догадавшись взглянуть наверх, индейцы покинули древесную пещеру и выбрались наружу. Там с шумом и гамом они рассыпались вокруг дерева в тщетных поисках следов беглецов. Казалось, загадочное исчезновение бледнолицых, граничащее с чудом, доводило их до бешенства и в то же время пугало. Однако скоро гвалт прекратился: на полянку около гигантского дерева из густых зарослей пришел новый отряд краснокожих воинов, прибытие которого временно положило конец поискам.

– Смотрите, Джон! – прошептал шериф, наблюдая за новоприбывшими. – Ваша приятельница Миннегага изволила пожаловать. С нею, должно быть, какой-нибудь из ее родственников, старый индейский мокасин, физиономия которого похожа на печеное яблоко.

– Это ее отец, мошенник, каких на свете мало, по имени Красное Облако.

– И тот самый полоумный англичанин, у которого вы были проводниками, – продолжал шериф. – Значит, он-таки не сгорел в прерии вместе с бизонами, как вы предполагали… Но у него связаны руки за спиной.

– Хорошо, что жив остался! Я, признаться, все думал, что мы несем ответственность за его гибель. Но меня удивляет, что индейцы до сих пор не сняли с него скальпа. Ба! около него кружится Сэнди Гук. Что это может значить?

– Кто это? – осведомился шериф. – Уж не тот ли самый Сэнди Гук, который так долго…

– Который занимался грабительством и вместе со своей шайкой, составленной из отчаяннейших молодцов, доходил до такой дерзости, что не раз останавливал и дочиста грабил пассажирские поезда. Потом ему перестало везти, его шайка была почти поголовно перебита в нескольких схватках, а сам Сэнди Гук, не чувствуя себя больше в безопасности, сбежал к краснокожим.