Охотница за скальпами. Город прокаженного короля - [2]
— Не нравится мне это, — угрюмо ворчал он. — Что-то творится вокруг, а что — никак не разберу. Тишина эта подозрительна. Хоть бы кто-нибудь голос подал.
Словно в ответ на ворчание старого охотника издалека, с расстояния не менее полукилометра, до всадников донесся отчетливо слышный звук ружейного выстрела. Джон вздрогнул и пробормотал какое-то проклятие.
— Может быть, — обратился к трапперу англичанин, — здесь еще кто-нибудь охотится? Может, нам присоединиться к этим людям?
Не отвечая на вопрос милорда Джон обратился к младшим трапперам:
— А вы, ребята, что скажете?
— Надо бы посмотреть, — отозвался Гарри. — Пока мы не выясним, кто тут шляется, располагаться на ночлег рискованно. Ведь это территория сиу. А с ними не шутят.
— Вперед, ребята! — скомандовал Джон и дал шпоры своему мустангу. Лошади, утопая по грудь в густой и сочной, но уже начинавшей заметно подсыхать под беспощадным солнцем степной траве, понеслись в том направлении, откуда донесся звук ружейного выстрела. Через пять-шесть минут всадники остановились, повинуясь крику скакавшего впереди Джона. С земли поднялась целая стая мелких и крупных крылатых хищников, коршунов и воронов, закружившая над головами охотников, оглашая криками безмолвный простор степи, словно хотели отпугнуть их от места своего пиршества. Но, видя, что охотники продолжают путь в том же направлении, трусливое воронье разлетелось со зловещим карканьем в надвигающемся ночном сумраке.
— Слезай с лошади, ребята, ружья наизготовку! Здесь что-то случилось. Не я буду, если мы не наткнемся на труп.
Ведя лошадей в поводу, охотники сделали еще несколько шагов.
— О, кровожадные дьяволы! — вырвался гневный крик у Джона. — Я это предвидел: это — знак войны. Сиу вырыли топор войны, и Сидящий Бык вышел на тропу войны. Вот их первая жертва!
Шедшие за Джоном трапперы и даже эксцентричный англичанин не могли справиться с охватившим их ужасом при виде открывшегося кровавого зрелища. В центре вытоптанной полянки стоял невысокий столб, к которому был привязан совершенно голый человек. По телу струилась кровь, стекала с изуродованной, лишенной волос головы. Три стрелы торчали в левом боку бедняги, чуть ниже сердца.
Джон спешился и, бросив повод дрожавшей всем телом лошади, подошел к обезображенному трупу и отпрянул, увидев на груди несчастного характерный знак — нарисованную кровью птицу с расправленными крыльями.
— О, это знак Миннегаги, кровожадной дочери Яллы, женщины-сахэма! Если проклятая индейская змея, неосторожно выпущенная однажды из рук, теперь здесь со своими воинами — мы пропали.
— Мстит всем белым за смерть брата, расстрелянного нами в Ущелье Смерти по приказу полковника Деванделля во время первого восстания пяти индейских племен, — отозвался один из трапперов, угрюмо глядя на залитое кровью тело скальпированного.
— Не в добрый час отдал Деванделль свой приказ, — сказал Джон. — Нам дорого пришлось заплатить за расстрелянного индейца. И сам Деванделль потерял свой скальп. Кто только жив остался?
В этот момент раздался слабый, глухой стон. Охотники испуганно переглянулись. Первым опомнился Джон и бросился к скальпированному, голова которого неожиданно зашевелилась.
— Он жив! — воскликнул Джон. — Гарри! Помоги мне отвязать его.
Джон выхватил длинный мексиканский охотничий нож, чтобы перерезать веревки, привязывавшие несчастного к столбу, как вдруг новый крик вырвался у него из груди:
— Великий Боже! Или мои глаза меня обманывают? Гарри, Джордж, смотрите! Ведь это Гильс, почтальон из Кампы. Ах, несчастный!
В мгновение ока оживший был освобожден от веревок и уложен на одеяло, снятое с лошади Джона. Траппер поднес к его губам фляжку с виски. Жгучая жидкость словно гальванизировала умирающего: его глаза раскрылись, мутный взгляд устремился сначала на Джона, потом на его спутников.
— Индейский агент… Это ты, Джон? И, как всегда, с тобой Гарри и Джордж? А я… умираю. Поймали-таки меня краснокожие и… Конец моим странствованиям. Миннегага…
— Я так и знал! — пробормотал вполголоса Джон. — Это она мстит за смерть Яллы и Птицы Ночи.
— Я был тогда с вами в отряде Деванделля, — чуть слышно шептал умирающий Гильс. — Тогда удалось дешево отделаться, а теперь вот не выкрутился.
— Миннегага поклялась скальпировать всех, кто принял участие в той кровавой бойне, — сказал взволнованный индейский агент, вытирая капли пота, выступившие на лбу. — Эх, на кой черт меня понесло в это проклятое место, где на каждом шагу грозит гибель? Сумасшедший англичанин, от сплина гоняющийся за бизонами, мог бы и без меня организовать свою дурацкую экспедицию. А теперь гляди, как бы без скальпа не остаться, да и без головы в придачу.
— Умираю я, Джон, — глухим, чуть слышным голосом произнес скальпированный. — А ты спасайся, Джон. Скачи, несись. Найди генерала Честера. Скажи: Гильс сообщает, что Сидящий Бык вырыл топор войны. Поднялись все сиу… Бэд Тернер, должно быть, убит. Он был со мной, когда на нас напали. Доберись до Честера, Джон. Его лагерь на берегу Хорс-Крика. Скажи: краснокожие ловушку ему гото…
Гильс не закончил. По его истерзанному телу пробежала судорога, глаза закрылись, рука, лежавшая на груди, тяжело упала.
