Охота за золотом Путина - [60]
«Кстати, — сказал Стасик, — на Серафимовском кладбище, где похоронен Цепов, лежат и родители Путина. Не думаю, что это простое совпадение».
Сандер попросил Стасика найти для него кого-нибудь, кто работал в 90-е годы в мэрии Санкт-Петербурга.
«Прошло не так много времени, — сказал он. — Не все же поумирали, как Цепов».
«Не все, но многие, — ответил Стасик. — И не все своей смертью. Впрочем, у меня есть для вас один старичок. Он работал в мэрии при Собчаке и все знает про Путина. Он был депутатом и одним из членов знаменитой комиссии Салье, которая едва не посадила Владимира Владимировича. Могу ему позвонить сейчас со своего мобильника. Думаю, не откажет».
Старичок с компроматом
Старичок не отказал, и через несколько минут в машине генерального консула они приехали на Васильевский остров. Стасик показал на старый пятиэтажный дом и еще раз позвонил по телефону. Узнав код, он набрал его, и они поднялись пешком на третий этаж, где у распахнутой двери их уже ждал лысоватый мужчина в видавшем виды пиджаке, но при галстуке. Он протянул руку Сандеру и назвался Ивановым Сергеем Сергеевичем. Видно, к нему не впервые обращались в связи с комиссией Салье, и он не удивился, что на этот раз с ним беседует представитель отдела криминальных расследований налоговой службы США. На столе в гостиной его двухкомнатной квартиры стопочкой лежали заранее приготовленные для американского гостя документы и их копии. Стасик пояснил, что Сергей Сергеевич живет в последние годы в стесненных обстоятельствах и поэтому хотел бы получить за свое интервью и копии гонорар в долларах. Сандер положил на стол две банкноты по сто долларов и сказал, нажав кнопку «запись» на своем I-phone: «Меня интересует все, что вы знаете о преступных действиях господина Путина в тот период, когда он был председателем Комитета по внешним связям, и документы, которые это подтверждают».
«Мы в комиссии Салье тоже искали эти документы, — сказал Иванов. — А потом их искали люди Путина. И уничтожали. Так что сохранилось немного. Но все же кое-что есть. Нашу комиссию возглавляла Марина Евгеньевна Салье, интеллигентнейшая женщина, доктор наук, известный политический деятель. Она была в числе основателей Свободной демократической партии России, членом Партии народной свободы (ПАРНАС). Наша комиссия поэтому и вошла в историю как “Комиссия Салье”. Мы разобрали сотни распоряжений Путина и Аникина, его заместителя, когда занялись расследованием афер КВС в 1992 году. Питеру в то время грозил голод. Неофициальным путем мы выяснили, что на каком-то специальном заседании правительства Гайдара нашему городу выделили квоты на бартер с западными фирмами — металлы, лес и нефтепродукты, в обмен на продовольствие. Вот путинский Комитет по внешнеэкономическим связям (КВС) этим и занялся. Лицензии на вывоз сырья выдавались КВС, точнее его руководителем Путиным. Подписывал их либо он сам (редко), либо его заместитель Аникин. Они не имели права выдавать такие документы. Но товары с этими лицензиями уходили за рубеж. Так вот, время шло, подписывались контракты, сырье вывозилось. А продовольствие не поступало. И не поступило».
«А на какую сумму было продано сырья?» — спросил Сандер.
«Суммы причинённого тогда экономического ущерба в результате “бартерных сделок” КВС в разные годы назывались разные», — ответил Иванов. Он взял в руки один из своих документов, и сказал: «Факты же таковы. Правительство РФ выделило квоты на ресурсы, общая стоимость которых составляла около 1 миллиарда долларов. Точно известно, что “испарилось” 997 тонн особого чистого алюминия марки А5 стоимостью более 717 млн. долларов. Договоры и лицензии на этот вид ресурсов депутатской группе не были предъявлены. Точно так же исчезло неизвестно куда 20 000 тонн цемента. Осталось неизвестной судьба также 100 000 тонн хлопка на сумму 120 млн. долларов, и т. д., и т. д. Цены искусственно занижали. Например, на редкоземельный металл скандий. Что касается скандия, в контракте указана цена 72,6 дойчмарки. В реальности цена самого дешевого скандия — 2000 долларов за килограмм, это в сорок раз выше цены, указанной в контракте. А в 1992 году, когда этот металл был вывезен, цена на металлический порошок скандия составляла 372 000 долларов за килограмм. В сотни раз выше. Скандия было вывезено 7 килограммов… Вот и умножьте!»
«А каков был все же юридический механизм этих афер, вы выясняли в вашей комиссии?» — добивался Сандер.
«Скорее мошеннический механизм. Салье, — ответил Иванов, — несколько лет спустя после этого скандала пояснила: “Весь смысл операции заключался в подписании юридически недооформленного контракта со своим человеком, в предоставлении ему лицензии, достижения договоренности с таможней об открытии границы на основании этой лицензии, отправке товара за рубеж, продажи его и присвоении вырученных денег”. Так все и происходило. Именно по этой причине не объявлялись тендеры на поставки. Достаточно было иметь своих “компаньонов” в теневой экономике, в мафиозных структурах, в подставных компаниях, которые бы могли гарантировать выполнение этих подозрительных контрактов». У Путина были такие “компаньоны”. Он их нашел».
