Охота за призраком. Борьба спецслужб СССР, США и Западной Германии за архивы МГБ ГДР - [26]

О последнем возможном микрофильмировании говорится в так называемых предложениях, подготовленных руководством внешней разведки МГБ по указанию последнего министра внутренних дел ГДР Петера-Михаэля Дистеля уже примерно в конце июня 1990 года. Эти предложения должны были бы быть переданы руководству западногерманского МВД и предусматривали урегулирование всех вопросов, связанных с прекращением деятельности внешней разведки МГБ ГДР. Эта бумага действительно была передана Эккарту Вертебаху, западногерманскому советнику министра Дистеля. В ней, в частности, говорилось, что архив внешней разведки МГБ, представлявший собой 45 метров документов и картотек, 22 июня 1990 года был заложен на хранение. В этом материале речь идет о документах, имеющих значение для безопасности ГДР и ее союзников и затрагивающих ФРГ и ряд других государств. Скорее всего, там могли находиться документы, касающиеся, кроме всего прочего, как оценки аналитиками внешней разведки МГБ ситуации в различных частях мира, так и документы, полученные на этот счет из дружественных спецслужб. Конечно, речь шла о материалах оценки разведданных. Но разумеется, они могли содержать в опосредствованном виде ссылки на источники информации. Более подробно об этом рассказывается в главе 16 «Уничтожение архивов».

Глава 13 Тайники Штази

Несомненно, что вопрос сохранения микрофильмов относился прежде всего к компетенции руководителя МГБ ГДР Мильке. Главным в данном случае являлась возможность предохранения их от последствий возможных авиационных ударов по территории ГДР в случае возникновения военного конфликта между странами Варшавского договора и НАТО. В этом плане Мильке наиболее надежным вариантом могло представляться сохранение архивов в надежном противоатомном бункере или даже сети бункеров. У Штази таких специально сооруженных вместительных укрытий на тот период не было. Но они были у Национальной народной армии, что было связано просто с тем, что армейским подразделениям требовались вместительные убежища для сохранения имеющейся у них военной техники.

Один из таких бункеров находился в сосновом лесу в местечке Гарцау. Сегодня это небольшая коммуна с населением несколько сот человек в земле Бранденбург. Лесистая местность, малочисленность населения и близкое нахождение от Берлина (несколько десятков километров) делали его удобным для размещения подобных архивов, которые должны были бы быть, как говорится, под рукой.

В этом архиве, если верить материалам, опубликованным позднее немецким журналом Spiegel, были размещены микрофильмы, сделанные сотрудниками реферата 7 в отделе 7, занимавшиеся оценкой полученной информации, которым руководил тогда Петер Рихтер. Позднее последний глава внешней разведки МГБ ГДР Гроссманн назовет его среди десяти предателей, по поводу которых он на страницах своих воспоминаний заметил, что «вытащить свою собственную голову из петли за счет других — подло». Считалось, что материалы настолько важны, что доверить микрофильмирование соответствующему техническому подразделению не представлялось возможным. Вопрос, когда произошло микрофильмирование, остается открытым до сих пор. Есть две даты: 70-е годы и 80-е годы. Как я уже отмечал, возможно, оно проводилось дважды. Однако представляется сомнительным, чтобы осторожный Вольф пошел на то, чтобы уникальные данные на агентуру оказались под контролем посторонних, к которым в его понимании относились военные специалисты, пусть и ННА. В пользу этого предположения говорит тот факт, что в числе отфильмированных материалов, по данным Spiegel, были мобилизационные планы на случай войны и годовые отчеты отдельных управлений. Микрофильмы были уложены в отдельные курьерские сумки, которые были, в свою очередь, помещены в стальные капсулы и затем уложены в сейфы. Естественно, что перевозка подобных конструкций занимала немало времени и об их конечном месте размещения могли знать немало людей, хотя они, скорее всего, и не обладали данными, о чем идет речь в размещенных в бункере объектах.

Конечно, перемещение подобных стальных контейнеров не могло не обратить на себя внимание посторонних. Тем более что перемещение их по согласованию с руководством ННА происходило с использованием довольно громоздкой техники — погрузочного крана на железнодорожных путях. Кстати, именно в Гарцау в 1992 году сотрудники военной контрразведки ФРГ и нашли все эти контейнеры, когда им пришлось обследовать объекты ННА, вошедшей в состав бундесвера. Эта история получила название «Гарцавские списки» и наделала довольно много шума, поскольку подавалась таким образом, что, мол, военным контрразведчикам удалось обнаружить архивы МГБ ГДР со списками агентуры. Но это было не так, хотя в конечном счете найденные материалы попали в Федеральную прокуратуру. Spiegel даже утверждал, что немецким контрразведчикам удалось отфильтровать из частично пришедших в негодность носителей информации чуть больше трех тысяч сотрудников МГБ.

Скорее всего, речь могла идти прежде всего о финансовых документах центрального аппарата МГБ, в которых могли фигурировать подлинные имена сотрудников, в том числе и разведки. Конечно, непосвященным может показаться это обстоятельство нарушением принципов жесткой конспирации. По сути дела, так оно и было, но у бухгалтеров свои предписания, которыми они руководствовались. Впрочем, факты пренебрежения конспирацией встречались и в КГБ. Речь идет, например, о внутренних телефонных книгах, которые, правда, имелись в ограниченных экземплярах и находились у руководства. Но там все сотрудники фигурировали под своими настоящими именами, и в принципе эти книги могли попасть в руки спецслужб противника, что и случалось периодически. Объяснить наличие такого пренебрежения в КГБ можно, пожалуй, упущением сверху. Ведь в руководстве этой организации долгое время находились не профессионалы, а выходцы из партийно-бюрократической среды. И Крючков, и Андропов исключением из этого не были. А бюрократам, как известно, проще общаться с ФИО, чем с псевдонимами.