Охота за «Красным Октябрём» - [153]

— Если позволите, капитан? — Райан сделал жест в сторону носового отсека.

— Идите, Райан.

Водонепроницаемая дверь между центральным постом и следующим отсеком была открыта. Райан, осторожно озираясь, вошёл в радиорубку. Никого. Он прошёл вперёд к двери, ведущей в ракетный отсек. Она была задраена. Дверь размером четыре фута на два намертво задраивалась с помощью запорного колеса, расположенного в центре. Райан одной рукой повернул колесо. Оно было хорошо смазано. Хорошо смазанными оказались и петли. Он медленно открыл дверь и заглянул в ракетный отсек.

— Проклятье! — пробормотал Райан и сделал знак, подзывая к себе капитана. Ракетный отсек протянулся на добрых двести футов и был освещён только несколькими тусклыми лампами. Разве он не был залит светом совсем недавно? В конце отсека, у дальнего люка, мелькнул яркий свет, и Райан увидел две неподвижные фигуры, распростёртые на решётчатой палубе. Яркий свет переместился к ракетной шахте.

— Значит, призраки, капитан? — прошептал он.

— Это Комаров. — Рамиус пробормотал что-то ещё по-русски.

Райан оттянул затвор пистолета, чтобы убедиться, что патрон в стволе. Затем он сбросил ботинки.

— Будет лучше, если вы предоставите это мне, капитан. Я был когда-то лейтенантом морской пехоты. — А моя подготовка в Куантико не помощник мне в таком деле, подумал он, и вошёл в ракетный отсек.

Помещение, где размещались баллистические ракеты, занимало почти треть длины субмарины и было высотой в две палубы, нижняя из сплошных металлических листов, верхняя — из металлических решёток. На американских ракетоносцах это помещение называли «Шервудским лесом». Меткое название: ракетные шахты добрых девяти футов диаметром, окрашенные в темно-зелёный цвет, напоминали стволы огромных деревьев. Райан закрыл за собой дверь и сделал шаг вправо.

Ему казалось, что свет исходит от самой дальней шахты на правом борту верхней палубы. Райан прислушался. Там что-то происходило. Он слышал тихие шуршащие звуки, а пятно света перемещалось, словно кто-то держал в руке переносную лампу. Звук распространялся вдоль гладкой поверхности внутренней обшивки корпуса.

Но почему я? — мысленно спросил себя Райан. Ему придётся пройти мимо тринадцати ракетных шахт, чтобы добраться до источника света, пересечь больше двухсот футов открытой палубы.

Он обошёл первую пусковую установку, держа пистолет в правой руке на уровне поясницы, левой касаясь гладкой поверхности шахты. Его ладонь, сжимающая рубчатую рукоятку пистолета, уже стала мокрой от пота. Потому-то их и делают рубчатыми, напомнил себе Райан. Теперь он стоял между первой и второй пусковыми установками, глядя влево, чтобы убедиться, что там никого нет, и готовясь идти дальше. Нужно обогнуть ещё двенадцать.

Палубная решётка была сварена из стальных двухсантиметровых прутьев. Ступни ног уже болели от ходьбы по ним. Медленно и осторожно обходя вторую шахту, он чувствовал себя словно астронавт, облетающий Луну и постоянно стремящийся к горизонту. Правда, на Луне никто не подстерегает тебя с пистолетом в руке, чтобы подстрелить.

Рука опустилась ему на плечо. Райан вздрогнул и резко обернулся. Рамиус. Он хотел сказать что-то, но Райан прижал кончики своих пальцев к губам капитана и отрицательно покачал головой. Сердце Райана билось так громко, что могло передавать телеграфные сигналы по азбуке Морзе, и он отчётливо слышал собственное дыхание — тогда почему, чёрт возьми, он не услышал шагов Рамиуса?

Райан жестом показал, что собирается обходить каждое пусковое устройство со стороны борта. Рамиус дал понять, что будет делать то же с внутренней стороны корабля. Райан кивнул. Он застегнул пиджак и поднял воротник, чтобы быть менее заметной целью, — уж лучше быть тёмной фигурой, чем фигурой с белым треугольником на груди. Теперь следующая шахта.

Райан заметил, что на поверхности кожухов что-то написано, а некоторые слова выдавлены на металле. Буквы выведены кириллицей, и слова значат, наверно, что-нибудь вроде «Не курить» или «Да здравствует Ленин», а может, и что-нибудь ещё более бесполезное. Райан все видел и слышал с поразительной чёткостью, словно его органы чувств зачистили тонкой шкуркой, придав им фантастическую остроту восприятия. Он обогнул следующую шахту, нервно перебирая пальцами рукоятку пистолета, жалея, что не может смахнуть пот, заливающий глаза. Здесь тоже пусто; на левом борту никого. Теперь дальше…

Потребовалось пять минут, чтобы пройти половину ракетного отсека; теперь он находился между шестым и седьмым пусковыми устройствами. Шум из дальней части помещения слышался более отчётливо, и свет несомненно двигался. Не слишком заметно, но тень от пусковой шахты номер один слегка смещалась. Должно быть, переносная рабочая лампа, подключённая к настенной розетке или как там это называют на корабле. Чем он занимается? Работает с ракетой? Может быть, он там не один? Почему Рамиус не считал матросов во время погрузки на ГСУ?

А почему сам Райан не сделал этого? Он выругался про себя. Ещё шесть пусковых устройств.

Огибая следующую шахту, он жестом показал Рамиусу, что, по его мнению, в дальней части отсека всего один человек. Рамиус коротко кивнул, уже поняв это. Только сейчас он заметил что Райан идёт босиком и решил тоже последовать его примеру. Капитан остановился, поднял левую ногу и попытался снять ботинок. Затёкшие пальцы никак не могли справиться со шнурком, и ботинок со стуком упал на плохо закреплённую решётку. В этот момент Райан, выйдя из-за кожуха, оказался на открытом пространстве. Он замер. Свет на дальнем конце отсека дёрнулся и замер. Райан бросился влево и выглянул из-за шахты. Впереди ещё пять. Вдруг он увидел за ними вспышку, которая осветила часть лица. Сообразив, что это выстрел, Райан пригнулся. Пуля угодила в шпангоут и рикошетом отлетела от него. Райан спрятался за кожух ракетной шахты.