Охота за головами на Соломоновых островах - [2]

Возможно, наши скептически настроенные друзья были правы, утверждая, что группа женщин, подобная нашей, не может отправиться писать портреты каннибалов и вместе с тем рассчитывать вернуться домой с головой на плечах. Таких поступков не совершали даже мужчины…

Ни один мужчина-художник не пытался этого сделать, заявляли мы в ответ.

И все же, как путешествовать без экспедиционной яхты? Где останавливаться? И что делать, для того чтобы достать деньги?

* * *

В туманный мартовский день мы проплыли мимо Золотых Ворот[2], располагая заветной целью, четырьмя сотнями долларов, несколькими мелкими монетами, отличным здоровьем и массой свободного времени. Вот и все; и этого оказалось достаточно.

Отсутствие денег казалось нам наименее важным. В наше экспедиционное снаряжение входила помятая жестяная коробка из-под сигарет, обладавшая волшебной способностью делать золото. В коробке находились рисовальные принадлежности, которые должны были помочь нам оплатить стоимость проезда до Меланезии и обратно.

Обломками рисовальных углей и кусками засаленных резинок были исполнены портреты, которые уже оплатили наш проезд по территории Соединенных Штатов. Такими же портретами мы оплатили наш нынешний переезд до Гавайских островов и накопили четыре сотни долларов, с которыми и предприняли наше путешествие. Мы не предполагали тратить наши накопления на то, чтобы добраться до Меланезии; это был своего рода резервный фонд на случай необходимости «отправить тела покойниц на родину».

Мы твердо рассчитывали, что жестяная коробка поможет нам охотиться за головами белых обитателей южной части Тихого океана. И до тех пор покуда там находятся представители белой расы, головы которых можно рисовать, и их бумажники, из которых оплачивается портретное сходство, мы должны быть обеспечены платными заказами. По крайней мере, таковы были наши надежды…

Мы считали себя отлично подготовленными к охоте на белых владельцев голов; в этом вопросе мы не были новичками. Маргарет играла роль Хендрики, а я — Рембрандта, с тех пор как я сделалась странствующей портретисткой. Мы исколесили всю ширь Соединенных Штатов, пройдя через города и деревни, от побережья до побережья, и повсюду имели заказы на портреты. В любых обстоятельствах Маргарет отлично справлялась со всеми делами, и я была уверена, что она окажется на высоте и в нашей «охоте за головами». Везде и всюду она принимала, провожала, развлекала разговорами клиентов, мурлыкала для них под аккомпанемент гавайской гитары успокаивающие душу песенки, читала вслух, играла с детьми заказчиков, поддерживая модель в заданной позе и подогревая в клиенте интерес к оплате законченного портрета. (Среди наших заказчиков было немалое число дикарей.) Одновременно Маргарет вела наше хозяйство, чинила одежду и автомашину, утирала мои слезы по поводу неудавшегося рисунка, а затем только ей одной известными способами находила новые заказы на портреты. Удивительное терпение и веселость делали ее незаменимой в моей мастерской и, несомненно, нужной при предстоящих встречах с подлинными дикарями.

Долгое время мы читали труды по антропологии, которые могли достать в общественных и университетских библиотеках. Это не было вызвано желанием кичиться своей ученостью; правдивые научные труды о людях гораздо увлекательнее любого художественного вымысла, и это они натолкнули нас на идею запечатлеть первобытных людей. Ведь каждая из прочитанных нами книг оплакивала их исчезновение.

Что же могло быть для художника более волнующим, чем увековечить в рисунке эти народности до того, как они исчезнут навсегда!

Отплывая из Сан-Франциско, мы недооценили фактора времени. Казалось, у нас впереди вся жизнь, но и этого могло бы нам не хватить. Только экспедиции с жирным банковским счетом могут направляться прямо к намеченной цели, силой денег устранять возникающие препятствия и с треском возвращаться назад раньше, чем у широкой публики исчезнет интерес к поднятому шуму.

Вместо того чтобы в короткий срок проделать весь путь от Гавайских островов до островов Фиджи, а оттуда к Новым Гебридам, мы потратили более года на писание портретов, чтобы заработать на проезд и добраться до сердца Меланезии. И это был вовсе не тот маршрут, который мы запланировали.

В Гонолулу, то есть практически не выезжая из Соединенных Штатов, наши платные портреты имели огромный успех. Одновременно мы писали портреты гавайцев, но здесь не было полинезийцев, ради которых мы предприняли наше путешествие. Здесь были различные гавайско-японо-американо-португало-филиппино-китайско-немецкие сочетания. Что касается полинезийско-гавайского типа, то он почти исчез, уничтоженный мифическими четырьмя всадниками из Апокалипсиса: смешением рас, пороками и присущими белому человеку болезнями, а также физическим расслаблением, которое охватывает туземцев, когда к ним вторгаются белые люди.

Особую надежду мы возлагали на острова Фиджи, где предполагали найти среди живущих поблизости полинезийцев нужную нам чистокровную модель либо рисовать субмеланезийцев Фиджи, проживающих тут же, вблизи порта Сува.

Увы, быстрый отъезд из Сувы был единственным случаем, когда наше продвижение ускорилось.