Охота обреченного волка - [11]

- Марти, позволь мне тебе сказать напрямик. Если это рак, ты можешь умереть. Я повторяю: "если" и "можешь". Не все раковые больные умирают, многие живут. А что касается смертельного исхода, то могу тебе предложить в качестве утешения вот что: ты можешь попасть под колса автомобиля, едва выйдя из моего кбаинета.

- Да, это быстрая и легкая смерть.

Арт встал из-за стола, подошел ко мне и похлопал по плечу.

- Марти, ты заставляешь меня стыдиться того, что я такой скверный врач - напугал пациента до смерти. Да я бы ничего тебе не сказал, если бы не знал, какой ты мужик-кремень У меня нет ни должной квалификации, ни оборудования, чтобы точно поставить диагноз, так что если выяснится, что это просто скопление газов в изгибе кишечника или какая-нибудь ерунда в этом роде, не подавай на меня в суд. Вот тебе адрес и фамилия врача. Не опаздывай и будь готов выложить пятьдесят зеленых. Деньги нужны?

- Нет. Сколько я тебе должен?

- Мне было приятно повидаться с тобой.

Я положил на стол пятерку.

- Хватит этого?

- Я же сказал...

Я отвел его руку.

- Эту туфту я уже слышал. Пока, Арт.

- Марти, давай поужинаем вместе. А то мы с тобой видимся только когда ты болен. Как насчет пятницы?

- Можно. Я тебе звякну.

Я вышел, прошел мимо медсестры. Во рту был отвратительнй привкус вкус смерти, маслянистый мерзкий вкус подыхания. Я постоял несколько минут на тротуаре, стараясь сглотнуть слюну. На жаре я начал потеть. Что делать дальше, я не знал. Мне захотелось поговрить с кем-нибудь, вернуться домой. Но домом моим был вонючий клоповник. Гостиничный номер.

Внезапно мне захотелось увидеться с Фло, оказаться в её четырехкомнатной квартире, где мы когда-то жили. Там у неё в одной комнате был маленький бар с высокими табуретами перед стойкой - как в кинотеатре. И спальня, полная детских кукол...

Эти куклы сразу меня отрезвили. На кукол, да и на прочее у меня не было времени. Я пошел в угловую аптеку, купил мятных таблеток и выпил пару стаканов оранжада, который я тут же чуть не сблевал.

Такси довезло меня до Гамильтон-сквер. Билл Аш был моим закадычным корешом многие годы. Мужик всегда отличался здравомыслием и умел слушать. Я пересек площадь и направился к зданию отделения полиции. Мы с Биллом работали шесть лет на одном отдаленном участке, пока нас не перевели в Манхэттен... Ко мне подошла седая тетка с красной жестянкой.

- Вы поможете борьбе с раком?... А... - Ее механическая улыбка исчезда и она отвернулась. Но я схватил её за руку и с силой развернул к себе.

- В чем дело? У меня что-то с лицом?

- Нет... мистер... Боже, вы мне делаете больно!

- Что у меня с лицом?

- Ничего! Я ничего не вижу! - уже почти истерически прокричала тетка. - Я просто вспомнила, что вы уже внесли свою лепту утром. Вот и все.

На нас уже оборачивались. Я отпустил её руку.

- Простите... Мне показалось... - я протянул ей пригоршню монет. - Вот возьмите.

- Большое вам спасибо. - Она пришла в себя и попыталась приколоть мне на пиджак красный меч.

- Спасибо не надо, - запротестовал я, - Я уже получил свой знак отличия. Настоящий.

Идя к зданию отделения полиции, я проклинал свою вспыльчивость: чуть не сломал бедняге руку. А ведь завтра этот умник в белом халате будет задавать мне кучу дурацких вопроов... Боже, я никогда вот ни на столько не доверял этим лекарям - только Арту.

Подойдя к ступенькам здания, которое ничем не отлиаось от прочих допотопных и облупившихся зданий нью-йоркских отделений полиции, я решил, что ни к какому специалисту завтра не пойду. Да что он мне скажет? И какой смысл давать им себя резать? Зачем брать какую-то там пункцию? Все равно от судьбы не уйдешь.

Дежурный сообщил мне, что лейтенант Аш сейчас занят, но все же позвонил ему сказать о моем приходе. А я стоял у стола и вытирал пот с лица. Я забросил в рот две таблетки и уже почти видел этот чертов привкус точно я жевал что-то вязкое и черное.

В отделении царила легкая суматоха. Ничего особенно в глаза не бросалось, никто не бегал, но все же в воздухе было неспокойно. То и дело мимо меня проходили ребята в форме и шепотом переговаривались. Они явно куда-то торопились. Я ждал довольно долго, успел сжевать ещё две таблетки и, снова вытерев пот с лица, спросил:

- Аш один?

- Пожалуй, да, но лейтенант Аш сейчас очень занят и...

Я двинулся вглубь здания, мимо камер предварительного заключения, мимо доски оперативных сводок, потом поднялся на второй этаж и открыл дверь Билла. Он сидел за стопкой дневных газет, вооружившись ножницами. Хотя только в его кабинете было единственное крошечное окно, а на нем самом красовалась ослепительно белая рубашка с коричневым галстуком и двубортный коричневый костюм, вид у него был несолидный. Его как всегда аккуратно расчесанные редкие волосы едва скрывали биллиардный шар головы и щеки как всегда были по-юношески гладкими и блестящмии точно ещё не знали бритвы. С той поры, как мы с ним работали в паре, он мало изменился - только располнел и ещё больше полысел.

Оторвавшиь от своих газет, он поглядел на меня и сказал:

- Здорово Марти, я тебя не забыл, но я ужасно занят.