Охота на журавля - [8]

А чтобы не так тошно было, надо бы еще и в гороно зайти. Может, этот не по годам шустрый Глебов и хулиган, но олимпиаду-то он выиграл! И как хотите, а всего лишь из-за шалости, пусть и довольно жестокой, не допускать его к другим, более серьезным соревнованиям — это как исключить чемпиона страны из олимпийской сборной под предлогом того, что он с соседями поссорился. Может, интерес прессы сподвигнет наших наробразовских дам несколько изменить отношение к ситуации?

Но сначала — клиники.

7

Велик и могуч русский «язык».

Хан Батый

«Сюжет-клуб» больше напоминал вычислительный центр, чем медицинское учреждение: сталь, стекло и немного — совсем чуть-чуть — пластика и кожи. Худенькая стриженая девочка без следа косметики — разительный контраст с КВД! — задала единственный вопрос:

— Вам помочь? — и неуловимым движением подвинула ко мне стопку информационных буклетов. На объяснения у меня ушло ровно пятнадцать секунд, Марка она вспомнила сразу.

— Да-да, конечно, приходил несколько дней назад, такой усатый, сразу видно — журналист. Я думала, он с телевидения, оказалось, из газеты, правильно? Беседовал с Владимиром Ивановичем, это наш директор, Красниковский Владимир Иванович. Подождите минуточку, пожалуйста.

Она пощелкала клавишами у себя на пульте:

— Владимир Иванович, к вам из «Городской Газеты»… нет, девушка… да, конечно. — и, повернувшись ко мне, сообщила:

— Владимир Иванович освободится через десять минут, подождите, пожалуйста, в холле.

Ровно через десять минут меня пригласили в кабинет, целую стену которого занимало громадное окно с видом на речные просторы. Владимир Иванович, да простят меня читатели, больше всего напоминал сперматозоид: маленький, тощий, большеголовый и очень-очень шустрый.

— Добрый день, — он легко улыбнулся. — Чем могу служить? — он сделал паузу, давая мне возможность представиться.

— Меня зовут Рита, и, если вас это не затруднит… не могли бы вы вкратце рассказать, о чем беседовали с Марком, ох, простите, с Валентином Борисовичем Марковым.

Владимир Иванович хмыкнул, однако, не задал ни одного вопроса. А ведь должен был поинтересоваться хотя бы тем, почему вместо одного журналиста является другой. Может, конечно, господин директор в принципе не любопытен, но не до полного же безразличия!

— Только вкратце, — предупредил нелюбопытный директор. — У нас с вами двадцать минут, идет? Вы извините, что тороплю, но вы без звонка, а у меня график. Если нужны будут подробности, тогда ближе к вечеру.

С минуту мы с ним еще изображали Бобчинского и Добчинского — «извините, только после вас».

— Так. В основном вашего коллегу интересовала, если можно так назвать, механика учета информации. Осложняет ли дело анонимность, могут ли перепутаться результаты анализов и возможен ли… ну, скажем, посторонний доступ к этой информации, то есть насколько она действительно анонимна. Пункт первый. Анонимность и учет. Тут все просто. Никакой принципиальной разницы нет, под каким именем объект учитывается: Петр Иванович Сидоров или «Джеймс Бонд». Единственное, что нужно проверить — нет ли совпадений. А это делается автоматически: когда регистратура набирает названное имя, в случае дубля компьютер сам про это скажет, мол, имя уже занято.

— И что тогда? Цифровой индекс?

— Теоретически возможно, но практически мы стараемся не использовать имен, включающих цифры: люди гораздо чаще путают числа, нежели слова, правда? — улыбался Владимир Иванович часто и объяснял легко и доходчиво, как хороший лектор. — Мы, конечно, не станем вслух подозревать пациента в том, что он способен ошибиться, это невежливо. Просто говорим, что программа запрещает цифровые символы. С влиянием анонимности на систему учета все понятно?

— Да.

— Тогда пункт второй. Посторонний доступ. Что-то не так?

— Э-э… По-моему, второй пункт был о перепутывании результатов.

— Оставим на сладкое, там много подробностей. С уровнем секретности дело обстоит так же, как с любыми другими видами пароля. Документов мы не спрашиваем. Клиент сам называет выбранное имя. И ни мне, ни регистратуре, ни врачам неизвестно, кто такой на самом деле «Джеймс Бонд» — Петр Иванович Сидоров или, наоборот, Сидор Петрович Иванов. Зная о существовании кода «Джеймс Бонд», любой человек может прийти и запросить результат, да и приходить не обязательно, можно и по телефону. Но для того, чтобы как-то воспользоваться этими результатами или, к примеру, сдать анализы за другого — в чем я, правда, не вижу особого смысла — все равно надо знать, кто стоит за этим именем. А эта тайна сокрыта в мозгу Петра Ивановича Сидорова, который придумал себе такое имечко. И пока он сам никому не проговорился — соответствие настоящего имени и псевдонима останется в секрете. Мы не можем раскрыть этот секрет просто потому, что не знаем его. Так?

— Понятно.

— А теперь самое интересное. Возможность ошибки. О случайностях мы говорить не будем. Во-первых, вероятность меньше, чем перепутать младенцев в роддоме. Во-вторых, вашего коллегу, кажется, не интересовали случайные ошибки.

— А какие? — не удержалась я от вопроса.

— Намеренные. Идея вашего коллеги была такова. Допустим, я, злой и нехороший, хочу устроить вам — как клиенту — основательную нервотрепку. Или заставить вас раскошелиться. Например, вы чисты, как высокогорный ледник, нет у вас никаких болячек, а проблемы с потенцией, о которых вы так переживаете, пройдут при нормальном сне и питании, и никакого такого специального лечения не требуется. Но я, вместо того, чтобы вас успокоить, сообщаю совсем-совсем другое. Представили? Вы получаете дополнительный стресс, а я с вас денежки за совершенно вам ненужное лечение. Все понятно? Ну вот. Именно этот аспект деятельности клиники мы и обсуждали с вашим коллегой большую часть времени. Возможность махинаций. Тем более, что многие заболевания мочеполовой сферы протекают, по крайней мере первое время, почти бессимптомно. Бить себя пяткой в грудь и клясться, что подобные махинации немыслимы, несовместимы с профессиональным самоуважением и вообще в принципе невозможны, я не стану, бессмысленно и вообще глупо. Возможны, разумеется. Вот только для того, чтобы подобные махинации осуществлять, нужна информация. То есть, как и в предыдущем случае, мне должно быть известно, что «Джеймс Бонд» — это Петр Иванович Сидоров, с которым у меня либо личные счеты, либо я знаю, что он в состоянии оплатить дорогое лечение. Иначе в этом нет вообще никакого смысла. Так?