Охота на Волка - [7]

(Нагасена): Этот меч — Сёдзики. На одном из мёртвых языков это означает "честность". Человек, который дал клинку это имя, вверил его мне, взяв обещание жить согласно этому принципу. [Со вздохом] Я... не из добродетельных людей, и за свою жизнь я совершил много ужасных вещей. Но я ни разу не нарушил это обещание.

Она ищет на его лице признаки обмана, но не находит ничего, и её напряжённое тело зримо расслабляется.

(Нагасена): Ты его видела. Того воина из Легиона.

Её лицо сморщивается от этого воспоминания, и Нагасена ждёт, зная, что будет ошибкой вытягивать из неё слова. Увидеть космодесантника — уже немалое дело, увидеть же его воюющим означает стать свидетелем убийственной ярости на пике её неистовства.

(Нагасена): Он не вернётся, если это то, чего ты боишься.

(Девушка): Вы этого не знаете! Я видела, что он на меня посмотрел, и в его глазах была смерть!

По её щеке сбегает одинокая слезинка, и Нагасене ненавистна мысль о том, что из-за предательства Хоруса эта девочка боится тех самых воинов, которых сотворили для того, чтобы завоевать для неё Галактику.

(Нагасена): Он никогда тебя не обидит.

(Девушка): Откуда вы это знаете?

(Нагасена): Потому что я собираюсь его убить.

Она поднимает глаза и криво улыбается уверенности в его голосе.

(Девушка): Меня зовут Эката. Он ушёл на север, к утёсам над Храмом Горя.

В первый момент Нагасена решает, что она, должно быть, ошиблась. Зачем бы Севериану держать путь назад к месту, где началась охота? Затем он вспоминает, чего хочет Севериан, и всё это обретает смысл.

(Девушка): Вам это помогло?

(Нагасена, задумчиво): Больше, чем ты можешь знать.

Придя к внутреннему решению, он снимает с шеи нефритовый картуш. На полированном овальном камне сделана золотая гравировка с изображением змееподобного дракона. Он вкладывает картуш в ладонь Экаты и сжимает поверх него её пальцы.

(Нагасена): Ты знаешь Читванскую Дорогу на южных подступах к горным палаточным городкам для рабочих?

(Девушка): Да. У казарм Врат Примус.

(Нагасена): Ступай этим путём, пока не дойдёшь до развилки, помеченной пирамидкой из чёрных и золотистых камней. Иди по дороге, которая будет справа от тебя, и следуй ей вверх по склону, пока не доберёшься до виллы с красной крышей, на чьих воротах будет такой же символ дракона. Представься домоправительнице, женщине по имени Амита, и скажи ей, что... ученик Мастера Нагамицу желает, чтобы до его возвращения с тобой обходились, как с гостьей. Ты понимаешь?

(Девушка): Да.

Улыбка превращает её в красавицу.

(Нагасена): Иди, сейчас же, ибо наступает ночь, а Город Просителей не то место, где стоит находиться после того как стемнеет.

Эката встаёт и откалывает малиновый цветок от своей груди. Она склоняется вперёд, чтобы прикрепить его к нагруднику Нагасены.

(Девушка): На удачу... Хоть и печальную.

* * *

Севериан отдал предпочтение маршруту, ведущему вверх по восточным склонам выступающих круч скальной стены, чтобы держаться в тенях. Подъём был сложным, оголённый камень был сглажен шлифовщиками-ветрами и горняцкими бурами. Каждая зацепка для рук была шириной с поперечник пальца, опорой для ног служили узенькие выступы. Более чем достаточно для Лунного Волка.

Солнце катилось по дуге дальше на запад, насыщенная лазурь небес сгущалась в нежный окрас сирени. Снизу долетали звуки Города. Когда солнце окунулось в горизонт, Дворец затопило его умирающим светом, окрашивая его в цвет крови. Севериан помнил те времена, когда он ещё не обрёл столь надменные название и облик, когда он был просто горной цитаделью, бастионом, где заседал Военный Совет, твердыней, из которой планировалось завоевание Галактики. То было время для героев, начало новой эпохи. Впервые за неисчислимые столетия Свет оттеснял Тьму. Солнечная Система была готова пасть, и перед человечеством распахивалась Галактика. В девятом вале исхода, перекликавшемся с первой великой экспансией людей к звёздам, экспедиционные флотилии Легионов вонзились в пустоту, чтобы отвоевать обратно ту потерянную империю.

Но Севериан не станет частью этого доблестного предприятия. В то время как Шестьдесят Третья Экспедиция переваливала через гелиопаузу[2], Севериан со всеми почестями возвращался на Терру, чтобы присоединиться к Крестовому Воинству. Как часть нового братства, он гордо стоял плечом к плечу со своими братьями-легионерами, овеянный славой. Они были зримыми олицетворениями нового порядка, который вплавлял Империум в плоть Галактики. Те времена давно прошли, и Севериану оказывалось всё труднее согласовывать эти воспоминания с его нынешним положением. Отрезанный и одинокий, последний уцелевший из разношёрстной команды воинов, сведённых вместе волею обстоятельств, затем отобранных согласно замыслу Атхарвы. Он уже давно забросил попытки понять, почему Атхарва освободил только семерых из них, хотя многие другие были бы солидарны с их курсом действий. Как насчёт представителей Повелителей Ночи? Несущих Слово? И Железных Воинов? Мог ли их побег пройти удачнее, если бы рядом с ними был сын Нострамо или Олимпии?

(Шёпот сквозь статический шум вокса):~ Севериан... Севериан... ~