Фрекен вопросительно посмотрела на Силье и присела на стул. Ноги ее не держали.
— Мы с вами уже встречались. Не помните?
Тонкие, поджатые губы на грушевидном лице едва шевельнулись. Шарлотта произнесла ни звука. Она пыталась вспомнить.
Эти голубые невинные глаза?…
После долгой паузы Шарлотта неуверенно произнесла:
— Да… Помню. В ту ночь… у городских ворот. У вас на руках была малышка. Вы были молоды и страшно замерзли. Вы мне сказали…
— Да. Вы не подумайте, фрекен Шарлотта, я никогда о вас плохо не думала. Я знала, вы были в отчаянии. И… не хотели совершить того, что сделали. Знаете, я нашла кружку молока…
Неумолимые воспоминания нахлынули на Шарлотту. Должно быть, дитя ее знало холод и голод, одиночество. А она бросила его, бросила, бросила!
Шарлотта снова села, сложив руки на коленях. А слезы все текли, из груди вырывались отчаянные рыдания.
— Вы не должны были приходить, — пробормотала она сквозь рыдания. — И вы не имели права бередить старые раны. Я не смогу пройти через это еще раз! Убить своего собственного… Зачем вы пришли? Что вы могли принести мне, кроме боли?!
— Я должна, — тихо сказала Силье. — Мы… я и муж, мы сделали все что могли, чтобы дети были счастливы. Сейчас они страдают и будут страдать, пока не умрут от голода и усталости. И ваш маленький сын тоже.
Наступила такая тишина, словно все вдруг вокруг замерло — время и воздух. Шарлотта рассматривала стену.
Молчание длилось долго, очень долго.
Шарлотта медленно повернулась к Силье, и та ужаснулась бледности фрекен.
— Вы хотите сказать, что… ребенок жив?
— А как же! Я нашла его сразу после встречи с вами и взяла с собой. Не могла же я бросить его там, — сказала Силье, как бы извиняясь. — Было так холодно… и он так плакал. Неужели вы не понимаете, если б ваш сын умер, я никогда бы не пришла сюда. Я не такая…
Тонкие пальцы крепко вцепились в руку Силье:
— Мальчик?
— Красивый малыш, — улыбнулась Силье. — Ему скоро пять. Вы и сами знаете. А зовут его Даг. Даг Кристиан. Кристиан — в вашу честь.
Шарлотта снова всхлипнула. Раз. Другой.
— О, Боже! Господи, спасибо тебе! — Шарлотта судорожно вздохнула. Раздался стук в дверь.
— Шарлотта?
Молодая женщина в ужасе подняла глаза, полные слез:
— Это мать! Нет, — прошептала она и побежала в будуар.
Мать дергала ручку двери:
— Шарлотта! Шарлотта! Что тут происходит?
— Ничего, мама. Мы просто разговариваем.
— Почему так долго? У тебя такой странный голос! Я могу войти?
— Подожди, мама. Я скоро спущусь. Пожалуйста, подожди меня внизу!
Ворча, мать удалилась. Шарлотта заперла вторую дверь.
— Это правда? — надломленным голосом спросила она. — Правда, что ребенок жив? Мой мальчик. Почему вы назвали его Дагом?
— Потому что я нашла его в темноте, и его необходимо было защитить от темных сил зла! А нашла его маленькая девочка. Я хотела идти дальше, но девчушка, которую я только что подобрала около мертвого тела ее матери, заупрямилась и захотела посмотреть, что там. Именно она спасла малыша. Девчушку мы тоже взяли к себе.
— Да, мне тогда показалось, что вы слишком юная для такой большой дочки, — отсутствующе согласилась Шарлотта. — Он красив?
Силье улыбнулась:
— Он похож на вас, фрекен.
У Шарлотты на лице появилась ироническая гримаса:
— Бедное дитя!
Глаза Силье заблестели. У этой знатной дамы было, оказывается, чувство юмора! Их глаза встретились — и женщины почувствовали симпатию друг к другу. Они стали заговорщицами.
— Он еще очень мал, — тепло сказала Силье. — Блондин. Лицо длинное, тонкое, благородное. Утонченный нрав. Иногда бывает привередливым и даже капризным, но вообще-то он очень интеллигентный мальчик.
Шарлотта мечтательно улыбнулась. Потом вдруг встрепенулась.
— Вы сказали, он страдает? — Она подбежала к Силье и схватила ее за руку.
— Все наши дети страдают, — серьезно сказала Силье, — и у нас больше нет будущего, фрекен Шарлотта. Несколько дней назад с нами случилось большое несчастье. Мой муж повредил ногу, а… — Она долго держалась, но все же разрыдалась.
Шарлотта растерянно посмотрела на Силье. Она явно не знала, что предпринять.
— Но, дорогая, — совсем растерялась фрекен, — садитесь же! Простите меня, я была холодна и груба с вами. На самом деле я совсем не такая, но с простыми людьми надо быть осторожными. Мы ведь принадлежим датскому высшему свету, и нас далеко не все любят в этой стране. А эти пять последних лет… Я не помню ни одного счастливого мгновенья! Чувствую одно только горькое разочарование. Сколько у вас детей?
— Трое, — невнятно пробормотала Силье и неимоверным усилием воли взяла себя в руки: — Трое. Мальчика и девочку мы нашли, а еще у нас есть своя дочь. Ей три годика.
— И ждете еще одного?
— Как вы… Ну, конечно, вы ведь тоже женщина.
— Я вижу по вашей коже. Она такая прозрачная. Надо что-то делать. Я хочу видеть сына. Где он?
— Недалеко от Тронхейма. В ужасной хижине. Мы потеряли свой дом, нас преследовали. Еда кончилась, муж не может идти. Я не видела другого выхода, кроме как пойти к вам.
Молодая женщина снова схватила Силье за руку. От нее приятно пахло духами:
— Спасибо, что пришли. Я как бы заново возродилась к жизни. Вы… Я могу взять его к себе… Ясно, что он…
