Охота на «Сокола» (F-16) - [8]

Родившийся в декабре сын — Аркаша — подарил ни с чем не сравнимую радость. Жили они, правда, тесновато, впятером в двухкомнатной квартире. Делили небольшое жизненное пространство целых три поколения — чета Барковых, родители жены и маленький Аркаша. Но, Анатолий никогда не стремился «выбить» себе жилье попросторнее. Да и не так уж много ему было надо. А жене и теще с тестем и в голову не приходило пилить зятя по этому поводу. Такие слова, как «служба Родине», «долг перед Отечеством», были для них не пустым звуком.

Отец Галины, фронтовой шофер, проехал по российским дорогам или вернее бездорожью, от Москвы до Бреста, затем до Берлина. Мать всю войну и до пенсии проработала в секретариате МГБ. Местоимения «я», «мне», «мое» стояли у них на последнем месте. Они были из тех, кто добровольно сдавал семейные драгоценности, обручальные золотые кольца, серебряный портсигар, все, что у них было в фонд 4-го Управления МГБ на организацию партизанских отрядов в тылу ненавистного врага. Таких людей в 40-е годы в Советском Союзе было подавляющее большинство. Они то и выиграли войну. Зятя тесть и теща любили и очень гордились.

Барков решил дождаться служебного автомобиля на улице.

Выйдя из дома, вдохнул вкусный прохладный воздух, и стал неторопливо прохаживаться по тротуару. Безлюдный в этот ранний час Кутузовский проспект поражал тишиной.

Стоял сентябрь. По ночам уже было прохладно. Листья на редких чахлых деревьях начали желтеть и опадать. Скоро пойдут дожди, и Москва погрузится в осенний мрак и слякоть. А пока стояли дни, так любимые жителями столицы — свежий прохладный воздух, яркие краски осени, чистое, прозрачное и безоблачное небо.

Анатолий быстро мерил шагами пространство перед огромной аркой дома, вдыхая прохладный, пахнущий пожухлой травой и опавшими листьями воздух. Черную «Волгу» он заметил издали.

Когда машина подкатила, Барков открыл дверцу, уселся и приветливо кивнул водителю:

— Здравия желаю, дядя Костя. Вот, опять нам с вами не до спокойных снов.

— Да где уж нам высыпаться, — пробурчал шофер. Впрочем, вполне дружелюбно. Сделав разворот, автомобиль помчался к центру города. «Волга» стремительно пролетела по Бородинскому мосту и выехала на проспект Калинина. Анатолий как зачарованный смотрел на открывшуюся перед ним картину.

* * *

Огромный желто-белый диск луны поднимался из-за высотного здания. Небо было плотно затянуто иссиня-черными тучами. Каждая окаймлена неоновым лунным светом. Этот свет, неестественно фосфоресцирующий, был, казалось, разлит в воздухе. Вставная «челюсть Москвы» — так москвичи окрестили два ряда безвкусных, безликих зданий на Калининском проспекте — выглядели как плохо вычищенные зубы.

Анатолий посмотрел на дядю Костю, но водитель, казалось, ничего этого не замечал. Так же, как и всегда, он глядел на дорогу, и всем своим спокойным видом выражал уверенность в победе нашего правого дела… Анатолий прекрасно знал — на дядю Костю можно положиться в самой непредсказуемой ситуации.

Позади остались Калининский проспект, улица Горького, Ленинградка, поворот направо. Вот, наконец, и аэропорт Шереметьево, яркими огнями обозначенный в темноте.

Столичный аэропорт, в отличие от города, никогда не спит. Ночью его ритм немного стихает, да и только.

Анатолий сразу увидел Гали. Ока стояла у подъезда, где располагался депутатский зал — зал для «небожителей».

Не успел он открыть дверцу, чтобы выйти, как она уже впорхнула в машину.

— Доброй ночи, Анатолий Иванович! — защебетала Гали, окутанная облаком французских духов. — Спасибо, что быстро приехали! Я так устала!

В самолете мое место оказалось рядом с каким-то итальянцем, противным типом, он мне всю душу вымотал своими приставаниями. Я от него еле сбежала. — Она закрутила головой по сторонам. — Вон он, посмотрите! Давайте лучше в машине поговорим, не хочу на него нарываться.

Анатолий проследил за ее взглядом и через стекло увидел мужчину средних лет, не по годам располневшего, в распахнутом белом плаще на клетчатой подкладке, который мелкими шажками прочесывал зал ожидания.

Барков повернулся к водителю:

— Константин Иванович, отвезите нас, пожалуйста, в гостиницу аэропорта. Дремавшую дежурную пришлось разбудить. Но стоило ей увидеть Баркова, как остатки сна слетели с нее окончательно. Молодцеватым жестом она взбила свою слегка помятую прическу, и быстро направилась к щитку с ключами.

КГБэшный ключ от оперативного номера висел отдельно от остальных на вбитом в стену массивном гвозде. Дежурная передала ключ Анатолию и скосила глаза на стоявшую у входа Гали.

Оценивающим взглядом, окинув ее фигуру, дежурная вдруг встрепенулась, подтянула внушительных размеров живот и тоненько пропела: «С чего начинается Ро-о-дина»…

Выдержки майору Баркову было не занимать. Так что расхохотался он, лишь закрыв за собой дверь в номер.

В оперативном двуместном номере не было ничего лишнего — все для работы. Но, впрочем, некоторые детали комфорта не возбранялись. Анатолию по долгу службы здесь приходилось бывать часто.

Гали удобно устроилась в кресле:

— Нельзя ли организовать чашечку кофе?

Анатолий без лишних слов приготовил кофе, достал диктофон «Грюндиг» и приготовился слушать.