Охота на шакала - [22]

И в самом деле, новоявленным кришнаитам знакомство с полицией сейчас совсем не улыбалось: мало ли что, добыча могла уйти прямо из-под носа. А главная проблема – находившееся на борту в тайнике оружие и спецснаряжение. А этого добра у группы, на совесть обеспеченной Нагибиным, хватало – и надводного, и подводного.

Приблизившись к правому борту, полицейский катер следовал рядом. Стоявший у борта полицейский настойчиво махал рукой, недвусмысленно давая знаки остановиться. Однако кришнаиты упорно делали вид, что они просто не замечают ни представителей власти, ни их сигналов. Зиганиди принял правее, а Сабурова надрывалась в исполнении своих «арий». Катер не отставал.

– Твою мать! – пробормотал Николай. – Привязались на нашу голову.

Видя, что в таком варианте круизер не остановишь, представители власти предприняли более решительную попытку познакомиться. Их катер, взревев мотором, обогнал и обогнул круизер и, зайдя спереди, заревел сиреной. Дальше прикидываться было нельзя. Зиганиди, ругнувшись про себя, остановил двигатель арендованного плавсредства.

События не заставляли себя подгонять: очень решительно настроенная пара полицейских поднималась на борт. Первым на борт вступил внушительной комплекции сержант с лоснившимся лицом цвета рубероида, за ним – его подчиненный, помельче и попроще физиономией. Коля Зиганиди, глядя на стражей закона, после некоторого перерыва снова почувствовал стыд за свой внешний вид и поведение. Российский офицер, да уж… Однако приходилось играть роль до конца, и он, расплываясь в широкой улыбке, произнес:

– Рады видеть вас на борту нашего судна! Гости – наилучшее, что может принести этот прекрасный день.

– Наилучшее, говорите? – скептически прозвучало из уст сержанта, вертевшего головой так, что казалось, она у него на подшипнике. – Что же вы не остановились сразу, раз уж мы такие желанные гости?

Он так сверлил кришнаита глазками-буравчиками, что у Николая зачесались руки прикрыть их, хоть на время.

– Так ведь мы же не сразу и заметили, – вещал Зиганиди, – мы внимания куда меньше обращаем на всякую суету… извините, сержант, на внешние проявления мира. Для нас главное – вера, а она ведь вдумчивого отношения требует. Вот я вижу, что вы люди серьезные, и хочу спросить: часто ли о главном задумываться приходится?

Но сержант охмурить себя не дал. Приподняв ладонь, полицейский остановил начавшего было «раскручиваться» Зиганиди.

– О главном мы еще поговорим. У нас к вам дело более… прозаическое.

– Слушаю вас, офицер, со всей готовностью.

– Не будете ли вы против, если мы осмотрим судно? – Полицейский не сводил взгляда, словно пытаясь прочитать на физиономии Николая какие-то скрытые, внутренние процессы.

– А что, собственно, случилось? – осторожно осведомился новоявленный кришнаит. – Мы ведь люди сугубо мирные. И я даже… не понимаю, чем мы можем заинтересовать полицию. Нет, вы не подумайте, я ничего против не имею…

– Мы вас ни в чем не подозреваем…

– Пока не подозреваем, – глухо, как из бочки, прозвучало из уст второго полицейского.

Сержант рассерженно обернулся на подчиненного, тяжелым взглядом призвав «не лезть поперед батьки».

– Повторяю, мы вас ни в чем не подозреваем, но ночью в порту была перестрелка, есть убитые и раненые. Вот мы и ищем причастных, – пояснил он, – приказ.

Зиганиди вздохнул. Обыск! Чудесно, только этого им и не хватало! Он с тоской поверх головы сержанта взглянул в сторону пирса, где обретался желанный гражданин Пятаков, и с напускным радушием-равнодушием заявил:

– Если так надо… в интересах безопасности – пожалуйста! Нам скрывать нечего.

– Вот и хорошо, – с довольным видом покачал головой полицейский, – да я и не сомневался, что у нас никаких разногласий не возникнет. Вы же, как у нас говорят, люди Божьи, а значит, законы соблюдаете.

– Само собой, – добавил в голос законопослушной доброты кришнаит Зиганиди, – соблюдение законов небесных влечет за собой соблюдение законов земных.

– Золотые слова, – хмыкнул сержант. – Раз так, тогда приступим.

Пара коллег, облеченных властью, не теряя времени, принялась за дело. Кришнаитское плавсредство обыскивалось, надо сказать, тщательно, без халтуры. Полицейские заглядывали в каждую щель, но пока похвалиться им было нечем. Николай с тоской наблюдал за сотрудниками, переворачивающими содержимое круизера, кляня их на чем свет стоит – про себя, естественно.

– А что, офицер, – стараясь казаться непринужденным, спросил он, глядя в спину стражу правопорядка, – есть какие-то предположения о стрелявших?

– Там посмотрим, – уклончиво ответил сержант, открывая дверцу.

Дальше причин для беспокойств у Зиганиды стало побольше – компания поисковиков переместилась вниз, в каюту.

– А у вас тут уютно, – заметил сержант, шаря взглядом по периметру помещения, вызывавшего у него неподдельный интерес.

– Да… – неопределенно махнул рукой «кришнаит». – Все это суета сует и служит лишь средством… для донесения страждущим света и правды в этом таком далеком от идеала мире.

«Вот выдал! – удивился он сам себе. – Расту, однако, над собой…»

Происходившее в каюте для Николая постепенно стало приобретать черты детской игры, где одна сторона отыскивает спрятанную вещь, а вторая сторона комментирует процесс, говоря «тепло» или «холодно». Только вот главным отличием сейчас здесь был финал, маячивший на горизонте в таких мрачных тонах, что…