Охота на самцов - [74]
19:15. Пришли девчонки. Всем скопом. Людка притащила кожаные браслеты, Наташка — обалденные босоножки от Nando Muzi на высоком каблуке (жаль, что они не подходят под цвет моего сегодняшнего педикюра. Как назло, я выбрала холодный оттенок лака, а босоножки требуют именно классического теплого). Ленка, как всегда, в своем репертуаре дорвалась до мини-юбок. Ее взносом в общественный шкаф стала странноватая золотисто-бежевая юбка, подходящая для какой угодно группировки с Ленинградки или Профсоюзной, но вряд ли для нас. Но, как и обычно, я изображаю радостное удивление и вешаю ее в шкаф рядом с предыдущим Ленкиным козырем — красной кожаной лаковой мини-юбкой (видимо, она мечтала о ней все свою сознательную жизнь, особенно когда просматривала классику американского кинематографа, например: «Грязные танцы» и «Полицейскую академию»). Инга пришла позже. Она вбежала красная и запыхавшаяся, стала прямо с порога засорять наши мозги извинениями и оправданиями, нести что-то про пробки и про тупого таксиста. В общем, мы ей почти поверили, особенно если учесть тот факт, что я видела ее незадолго до этого, прохаживающейся по торговым рядам где она и выбрала ремешок в Etro. Правда, ремешок оказался слишком пестрым и широченным, чтобы надеть его с платьем. С подобными странными аксессуарами у меня всегда одна идея: широкие черные штаны, черная блузка, сильно приталенная, например от Dolce&Gabbana, с расстегнутыми сверху пуговичками и яркие детали. Хорошо подойдут огромные серьги под цвет ремня и кружевной лифчик, который будет слегка выглядывать из-под блузочки. Еще шикарный ход — подходящие туфельки. Кстати, может, нам с девчонками провести ревизию и решить, что нужно докупить? Иначе мы рискуем накопить неимоверное количество ни к чему не подходящих вещей. Например, Маринка притащила какой-то жуткий браслет — мечту каждого «маталлиста».
19:30. Позвонила Катька и сообщила, что не придет. Жаль. Наверное, в ее жизни появилось что-то более ценное, чем посиделки с циничными подругами и чеса языками о разноплановых типах мужчин. Людка помогла мне разложить суши (правильно, лучше поесть сейчас, чтобы избежать позднего ужина) и всем налила зеленого чайку, чтобы шлаки не накапливались в организме.
Я расчертила доску, поделив ее на две части, и написала наши имена: Рита, Люда, Наташа, Лена, Инга, Марина.
— Девчонки! Куда сегодня собираемся? Предлагаю в «Аист» и в «Санрайз». Кто куда?
Началось обсуждение, кто где был, где лучше кормят, какие там туалеты и даже начались крики из-за того, где лучше менеджеры. Стыдно признаться, но орали друг на друга мы с Людкой.
— Эй, народ! Граждане предводители! Хватит сраться!
— Да! Отставить сраться! — со смехом поддержали Наташку девчонки.
Они были правы. Надо обсудить еще много чего другого: какие типы посетителей там бывают, можно ли в среду встретить в этих местах кого-то помимо сопливых маменьких сынков и деятелей шоу-бизеса. Самое главное, после подробного анализа еще сделать правильный выбор. Каждая девушка должна найти свой любимый типаж мужчин там, куда она пойдет. И не потому, что мы такие односторонне развитые, а потому, что еще не настолько окрепли, чтобы кидать новых участниц, еще не до конца обученных и не совсем уверенных в себе, на поле боя, где объекты флирта на редкость умные и проницательные. Да, сложно обращаться к мужикам с предложениями о взаимном разделении досуга, особенно если ты красивая восемнадцати- или девятнадцатилетняя студентка одного из самых известных и престижных учебных заведений Москвы.
— Для того чтобы понять, что, дорогие девушки, подходит именно вам, надо сделать подробный анализ. Итак, что такое «Аист»? Есть желающие прокомментировать это модное и не совсем дешевое заведение?
— Да! Это типично московский ресторан: отделка венге, повсюду амариллисы, вышколенные и слегка надменные официанты, столичная кухня (то есть итальянско-японский фьюжн) и не самое лучшее соотношение цена — качество, как в «Причале».
— Согласна. И еще туда ходят те, кто живет в дорогущем «тихом центре» около Патриарших прудов, всякие деятели кино и искусства и блатная молодежь, потому что это место Новикова недешевое и, следовательно, модное.
— Типы мужчин там совершенно разные, но все очень высокого мнения о себе. Поэтому надо отправлять туда самых опытных. Люда и Рита, предлагаю вас!
— Девушки, рано принимать решение. Сначала надо описать другое, не менее интересное место — кафе «Санрайз». Это тоже довольно приторное по скоплению слащавости местечко с неизменной московской кухней, не менее плохим дизайном, но с более простым местом расположения и более «народными» ценами, что позволяет появляться там молодежи, которая метит в «золотую», но пока еще до нее не дотягивает. Какие комментарии на этот счет?
— Оно такое все золотое, напыщенно-гламурное и, кстати, там неплохие коктейли.
— В «Санрайзе» проще. Туда приходят молодые люди понтануться новым ремнем, купленным в торговом центре «Старт» на Ленинградке, показать себя и поздороваться с другими. Помните, как мы раньше стояли около «Марики»? Типа и я там была.
Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.
Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).
Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.
Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.