Охота на поросёнка - [23]

— За зря, думаешь, промотаемся? — прервал Мельников затянувшееся молчание.

— Да, пришил он её. Возможно, он — дилетант, хоть я так не думаю, но уж точно не идиот.

— А она, по-твоему, идиотка? Или она сознательно шла в обнимку с расчётливым хладнокровным убийцей, навстречу собственной смерти?

— Игорь! Пока ещё ничем не подтверждено, что она — не дура. Предположим, для киллера оказалось приятным сюрпризом то, что в сейфе, кроме дискеты, лежали деньги. Он их пихает в Ольгину сумку, вытряхнув её на пол — ему понятно, что проститутку всё равно вычислят. Выходить с женской сумочкой из подъезда, перед которым торчат чеченцы, это, примерно, то же, что выходить с отрезанной головой Юсупова. Думаю, что убийца договорился с девушкой по-хорошему. Если б он её запугал — был бы большой риск, что она рванётся к чеченцам. Кроме того, она закурить хотела в квартире.

— Притом его сигарету, — подсказал Мельников, — в коридоре она курила другую — «Мальборо Лайт».

— В кармане Юсупова был «Парламент».

— Тем более. Раз он ей сигарету дал, значит, между ними установились более или менее мирные отношения. Обстановка была вполне себе разряённая. Лично я под прицелом не захотел бы курить.

— Ну а лично я бы не захотел в разряжённой дружеской обстановке выплёвывать сигареты и зажигалки швырять.

— Значит, у тебя железные нервы. А она психанула. Он её успокоил, навешал ей лапши на уши — типа, вынесем деньги, да и поделим. Она ему помогла, и он её грохнул в удобном месте. Какой ему был резон поступить иначе?

— Денис! Ты исходишь, во-первых, из того, что убийца — профи, а во-вторых, — из того, что Ольга — кретинка. По-моему, ты не прав ни в том, ни в другом. Тебя впечатлил простреленный лоб чеченца. Где-то я встречал фразу: «Пуля летит на крыльях случайности». Ну да, иногда летит. И это — тот самый случай. А кроме этого — что? Допустим, он понимал, что девку всё равно вычислят, так что можно вытряхнуть её сумку и даже туфли её оставить. Но он забрал «Парабеллум»! Он отпечатков наляпал!

— Так ты считаешь, что это было не заказное убийство? — спросил Агеев, думая о другом.

— Рядом не стояло. Обычное дилетантское ограбление.

— И, по-твоему, Ольга эта жива?

— Нашёл кого хоронить! Я почти уверен, что не убийца верёвки из неё вил, а наоборот.

— Ты это серьёзно?

— Денис, она — клофелинщица. Понимаешь, что это значит? Хрен её напугаешь чем-то, кроме беременности. А он убил человека, наверняка, сам того не желая. После того, как это случилось, он должен был либо так же её убить, либо сдуться, что и произошло. Единственное, что мне не понятно в этой истории, — почему она была босиком? С одной стороны понятно — рефлекс, — вошла, сняла туфли. Но для чего убийца понёс их в комнату? Ведь на них — его отпечатки.

Агеев, не изменяя тона, спросил:

— Ты не замечал, Игорь, тебя с утра не пасли?

Мельников обернулся.

— «Хонда»?

— Ну да. Из центра за нами прётся. И не шифруется.

Мельников моментально связался с центральным отделом ГИБДД и, продиктовав номер автомашины, запросил данные. Получив ответ, задумчиво произнёс:

— Частная охранная фирма «Барс». Генеральный директор и главный акционер — Баранов Юрий Семёнович.

— Интересно, — пробормотал Агеев и сунул руку в карман, чтоб достать мобильник.

— Кому ты хочешь звонить? — вдруг остановил его Мельников.

— Руководству.

— Денис, не вздумай. Дураку ясно — они специально светятся. Они хотят поговорить с нами. Или с одним из нас. Давай подождём.

— Так пусть говорят. Я не понимаю, зачем они кидают понты?

— Причём здесь понты? Баранов предельно тонко и ненавязчиво отрекомендовался нам, дав понять, что знает обо мне много, в том числе то, что я очень редко впутываю начальство в свои дела. И это мне нравится.

— А мне — нет, — проворчал Агеев, однако, сотовый не достал, скосив взгляд на Мельникова, прибавил:

— Твоё лицо мне так же сейчас не нравится.

— Ты, Агеев, так говоришь об этом, как будто я тебе предлагаю его купить за неимоверные деньги.

— А ты его ещё никому ни разу не предлагал?

— Агеев! Ты — гениален. А я — прекрасен.

— Что ты темнишь? Ты говори прямо.

— Кто темнит? Я? Ну, это ты зря. Помыслы мои чисты и прозрачны, как душа ангела Вельзевула.

И Мельников рассмеялся, взяв сигарету. На Ярославском шоссе было посвободнее. Сворачивая с него на Федоскинскую Агеев следил за «Хондой», которая неожиданно развернулась и понеслась обратно, к ВДНХ. Мельников заметил:

— Они уже знают адрес. Ой, молодцы! Приятно с такими дело иметь. Ох, да не смотри на меня, Агеев, глазищами недорезанного барана пятидесятых годов! Скажи, у тебя есть дети?

— Есть. Дальше что?

— То, что кроме них тебе защищать в этом вшивом дурдоме некого.

Перед первым подъездом дома, во двор которого завернул Агеев, стояли, о чём-то споря, пятеро удалых мальчишек. Младшему было лет шесть, старшему, — лет десять. Агеев притормозил.

— Мужики, а семьдесят третья квартира в каком подъезде, — спросил у мальчишек Мельников, опустив стекло.

— Во втором, — ответили хором.

— А на каком этаже?

— А … её знает, — ответил старший, — дашь закурить, подумаю. Но смотри, у тёлок не спрашивай, они в уши срут для прикола.