Охота на орлов - [64]

– Я – счастливый человек, – заявил Арминий, когда она наложила полную чашку и поставила перед ним на стол. – Ты не только хорошо готовишь, но и красавица, и носишь моего сына.

Его лесть сработала, и Туснельда присела на табурет возле мужа.

– Ты не один такой везунчик. Мой муж – прекрасный благородный человек и величайший вождь на свете. Человек, который объединяет племена.

Они снова поцеловались. Наконец Туснельда отстранилась.

– Ешь, а то остынет.

– Добавила дикого чеснока, – сказал Арминий, прожевывая первую порцию. – Вкусно.

– Я старалась, чтобы было вкусно, – улыбнулась Туснельда.

– Ты сделала гораздо больше. – Он пожал ее руку.

Они продолжали болтать; то было общение двух людей, знающих друг друга как самих себя.

Арминий подчищал миску, когда снаружи донесся тревожный окрик. Вытерев губы рукавом туники и делая вид, что не замечает неодобрительного взгляда Туснельды, он поцеловал ее в макушку и направился к двери.

– Спасибо за еду.

Выйдя из дома, Арминий сразу увидел Осберта, одного из лучших своих воинов. Коренастый, с бочкообразной грудью, любитель выпить и подраться, Осберт захватил одного из орлов Вара в Тевтобургском лесу. Мрачное выражение его лица говорило о многом, и Арминий тихо выругался. Жизнь имела свойство портиться, не успев как следует наладиться, но это не значило, что его, Арминия, можно легко вышибить из седла. Он приветственно поднял руку:

– Эгей, Осберт! Меня ищешь?

– Да. Только что приехали два воина-хатта.

Земли хаттов лежали на некотором удалении к югу и юго-западу от херусков. «Встреча с ними не была чем-то необычным, хотя и каждый день они не приезжали», – с тревогой подумал Арминий.

– Какие вести привезли?

– Плохие. Германик воспользовался сухой погодой и заранее перешел реку с большим войском.

– Я сейчас же встречусь с ними. – Не обращая внимания на боль в бедре, Арминий зашагал рядом с Осбертом.

Большая толпа из мужчин, женщин и детей собралась на центральной площади. Люди расступились, освобождая дорогу Арминию и Осберту. Пройдя сквозь толпу, вождь увидел Мело, сидящего с двумя воинами. Оба хатта были забрызганы грязью и измождены, а один еще и ранен. Лица их выражали уныние. Никого из них Арминий раньше не встречал, но, когда они приветствовали его, не удивился. Он был хорошо известен всем племенам.

– Арминий, – хрипло произнес тот, что не был ранен, – рыжебородый молодой воин невысокого роста.

– Рад встрече, – сказал его товарищ, воин с широким лицом и вислыми усами. Его одежда так густо покрылась кровавой коркой и пятнами, что Арминий понял – часть крови принадлежит врагу.

– И я рад. Добро пожаловать в нашу деревню, – ответил Арминий, наклоняя голову. – Уже позвали жреца, чтобы осмотреть рану?

– Да, – ответил Мело.

– Я скакал день и ночь, чтобы добраться сюда, – сказал воин с вислыми усами. – Жрец сможет осмотреть меня, когда мы сообщим тебе новости.

– Германик напал на ваш народ, – произнес Арминий.

Лицо рыжебородого исказилось гримасой ярости.

– Да. Разделил свое войско и ударил с двух сторон. На каждом направлении наступали по пять легионов или около того. – Арминий обменялся с Мело озабоченными взглядами, а рыжебородый продолжал: – Разведчиков вперед они не высылали. Мы узнали о нападении за несколько часов до того, как римляне начали окружать наши поселки.

– Никто не ожидал, что война в этом году начнется так рано, – сказал Арминий, благодаря богов, что земли его народа лежат гораздо дальше от берегов Рейна. – Коварные римские ублюдки…

– Все воины, кто мог сражаться, пошли им навстречу. – Глаза рыжебородого наполнились печалью. – Мы оставили без защиты наши дома.

– Перед лицом превосходящих сил противника такая тактика иногда является лучшей, – заметил Арминий.

– Возможно, но нас отбросили за реку Адрана, – последовал горький ответ. – Римляне напали на наши деревни, как волки – на оставшиеся без пастухов стада. Тысячи наших женщин и детей перебиты или уведены в рабство. – Голос рыжебородого пресекся, но он справился с собой. – Наша контратака поначалу имела успех, но нас снова заставили отступить – римляне использовали лучников и катапульты.

Наступила тишина; Арминий ждал. Трагедии такого размаха бьют больно.

Помолчав, рыжебородый продолжил рассказ:

– Некоторые воины думали, что с Германиком можно договориться. Мы спорили несколько часов, а потом отправили посольство в римский лагерь. – Последовал глубокий вздох. – Глупо было даже рассчитывать на то, что он станет вести переговоры. Этот пес с ходу отверг наше предложение. Германик сказал, что пришел воевать, а не заключать мир. Эта новость лишила многих из нас надежды. Около половины племени сдалась безо всяких условий, остальные ушли в лес и спрятались.

– Ужасно, – сказал Арминий. – Может, боги помогут вам в этот тяжелый час.

– Никаких богов мы не видели, когда римляне напали, это я тебе точно говорю, – гневно возразил рыжебородый. – Закончив убивать, они уничтожили все запасы продовольствия и сожгли дотла все поселения, включая нашу столицу, Маттий. Наш народ лишился всего.

– Херуски отправят вам все, что смогут собрать: пищу, одеяла, оружие, лекарства, – сразу сказал Арминий. – Сотня моих воинов отправится с вами в земли хаттов и останется там, пока для всех не будет построено жилище.