Охота на орлов - [57]

Забавный эпизод облегчил напряжение. Вторая собака успокоилась, и Дегмар сделал знак следовать дальше. Дробя сандалиями комья земли, они шли по грядкам, с которых уже собрали урожай. Мимо еще двух домов проскользнули, не потревожив ни животных, ни людей. Дегмар шепнул Туллу, что следующий длинный дом принадлежит его родителям, а за ним находится дом его старшей сестры. Не успел он договорить, как в доме родителей подала голос собака.

– Ждите здесь, – прошипел Дегмар. – Я не задержусь.

Да уж постарайся, подумал Тулл, в очередной раз ощутив приступ тревоги, и приказал Пизону и остальным прижаться к стене дома – так их было не видно – и внимательно наблюдать за поселком. Сам он сделал то же самое. Даже в темноте центурион чувствовал себя человеком, который пришел в баню помыться, но перепутал двери и оказался голым на оживленной улице.

Тревога почти переросла в панику, когда в пятидесяти шагах от них, на открытом месте, он увидел столы и скамьи, а между ними и на них – распростертые фигуры спящих. Надеясь, что Дегмар прав и они мертвецки пьяны, Тулл, затаив дыхание, наблюдал за храпящими германцами. Ни один не шевелился, а мгновение спустя перестала тявкать и собака в доме родителей Дегмара. Не сводя глаз с дрыхнущих марсов, Тулл подумал, что пес узнал сына хозяев. Он пробежал глазами по ближним домам и снова уставился на площадку со столами. Сжимая кинжал и считая, как обычно, удары сердца, чтобы знать, на сколько задерживается Дегмар, Тулл ждал.

Двадцать ударов… Он почти досчитал до пятидесяти, когда из дома послышалось приглушенное восклицание. Тулл напрягся, но крика не последовало – только невнятные голоса. Внутри разговаривали. Похоже, Дегмар отыскал родителей. Теперь центурионом овладела новая тревога: вдруг отец и мать Дегмара решат предупредить других жителей деревни? Нужно лишь громко позвать на помощь – и соседи проснутся, пьяны они или нет.

– Будьте готовы отступать по моему приказу, – шепнул он Пизону.

Сто ударов сердца. Тулл уже сомневался, что Дегмару удастся уговорить своих родителей на побег. Легионеры тоже забеспокоились и вздрагивали от любого звука. Опасность возрастала с каждым мгновением.

В доме справа от Тулла со стуком отворилась дверь. Центурион пригнулся, перехватив кинжал поудобнее. Из длинного дома напротив вышел, покачиваясь, кто-то высокий, но определенно не сестра Дегмара. Громкая отрыжка нарушила тишину, и некто – это был мужчина – сделал несколько шагов в направлении притаившихся легионеров. Бормоча под нос, как это умеют только пьяные, человек принялся стягивать штаны. Мгновение спустя струя мочи дугой повисла в воздухе, вслед за чем последовал глубокий вздох облегчения. Мужчина мочился долго – прошло не меньше шестидесяти ударов сердца, – и Тулл уже начал подумывать, что это никогда не кончится. Наконец, опустошив мочевой пузырь, германец натянул штаны.

В этот момент Дегмар, ни о чем не подозревая, вышел из дома, ведя за собою нескольких человек.

Даже будучи нетрезвым, мужчина сразу заметил их и обратился к ним на германском. Дегмар напрягся и прошипел что-то. Его ответ не удовлетворил соседа, потому что он повторил вопрос и сделал несколько шагов к Дегмару, который – как показалось Туллу – велел ему убираться. Незнакомец не обратил на совет внимания и повторил вопрос. Дегмар отмахнулся, жестом дав понять, что не желает разговаривать. Очередное требование прозвучало громче и требовательнее.

Тулл лихорадочно соображал. Если ничего не предпринять, сосед поднимет тревогу. Это в том случае, если другие германцы уже не проснулись. Значит, остается убить его и надеяться, что родители Дегмара не поднимут крик. Решив, что это наилучший выбор, Тулл сделал Пизону знак следовать за ним.

Сделав десять шагов, он оказался достаточно близко от неугомонного соседа и увидел, что тот гораздо моложе его и сильнее. К несчастью для германца, тот слишком набрался на деревенском празднике, поэтому успел только разинуть рот, когда Тулл скользнул к нему, как мстительный ночной дух. Свои последние слова – снова в вопросительном тоне – он промычал уже в ладонь Тулла, накрывшую его рот на те пару мгновений, которые понадобились центуриону, чтобы перерезать ему горло. Пизон, стараясь не попасть под струи крови, для верности дважды ударил его кинжалом в грудь.

Даже опуская убитого на землю, Тулл не сводил глаз с дома, из которого тот вышел, и со спящих на площадке германцев. Никто не появился, никто не пошевелился у столов и скамеек. «Долго ли еще удача будет с нами», – мелькнуло в голове у Тулла. Он поспешил к Дегмару, рядом с которым стояли мужчина и две женщины – родители и одна из сестер, как понял Тулл.

– Этого не жалко, – сказал Дегмар, упреждая объяснения римлянина. – Ублюдок постоянно воровал кур у моей матери. Если б не был замечен в воровстве, мог бы сделать предложение моей младшей сестре.

Родители и сестра Дегмара смотрели на Тулла с омерзением, и центурион понял, что они придерживаются другого мнения о совершенном им убийстве.

– Мой отец, – сказал Дегмар, указывая на постаревшую и уменьшенную копию самого себя; старик насупился еще больше и изрыгнул проклятие. – Моя мать. – Прекрасно сложенная женщина с длинными волосами посмотрела на Тулла с ледяным презрением. – Моя младшая сестра. – Последняя, привлекательная, молодая женщина в темном плаще, фыркнула и отвернулась.