Охота на орлов - [16]

Догадка посетила вождя, когда Сегест со спутниками уже появились в виду деревни.

– А может, старик едет повидаться с Ингломером? – прошептал он.

– Возможно, – согласился Мело, сдвинув брови, – если он уже слышал новости о нем.

– Должен был слышать. – Пять лет назад Ингломер, вождь третьего крупного племени херусков, помог разбить войско Вара, но Арминию пришлось приложить немало усилий, чтобы добиться его согласия незадолго до сбора урожая. – Молва летит, как птица; сам знаешь, как это бывает.

– Да, вполне возможно. – Мело внимательно рассматривал подъезжающих всадников, которых было около двух десятков человек. Все – воины, в середине – Сегест. – Может, ты и прав. Сегесту не понравится, если Ингломер снова выступит с нами.

– Вот и он. – Арминий поднялся. – Добро пожаловать, Сегест, защитник Рима!

Воины Арминия сопроводили приветствие своего вождя сердитым ворчанием – они не одобряли приверженности Сегеста союзу с Римом.

Лица прибывших с Сегестом воинов побагровели от возмущения. Они расступились, пропуская своего вождя к Арминию. Сегест улыбался, но в его глазах полыхал гнев. Не столь крепкий, как пять лет назад, совсем седой, практически беззубый, он сохранил представительный вид и был одет в тунику и штаны из прекрасного сукна, а его меч на перевязи ничем не уступал клинку Арминия.

Гость остановился в десяти шагах от хозяина и, едва заметно кивнув, громко и отчетливо произнес:

– Приветствую тебя, Арминий, клятвоотступник.

Вождь поднял руку, чтобы унять гневный ропот своих воинов.

– По-моему, клятва, принесенная ненавистному хозяину, не является действительной. Лишь договор, заключенный равными, обязателен для исполнения.

Все поняли, что Арминий обвиняет Сегеста и подобных ему вождей в сделке с завоевателями, в том, что они превратились в послушное орудие в руках римлян. Воины Сегеста заволновались, с трудом сдерживая ярость, но понимая, что любое ложно истолкованное движение обойдется им слишком дорого.

Сегест показал себя игроком более опытным и хитрым.

– Многие согласятся, что клятву, принесенную перед богами, следует неукоснительно соблюдать, независимо от того, кому она принесена. Моя совесть чиста! Я соблюдаю клятву, данную Риму, больше пятнадцати лет и горжусь этим!

– Соблюдаешь и гордишься, – презрительно произнес Арминий и пренебрежительно махнул рукой. – Мы можем играть словами до самого заката, Сегест. Я не глупец и понимаю: ты приехал не за тем, чтобы убеждать меня. Опять же, я не настолько самонадеян, чтобы попытаться перетянуть тебя на свою сторону. Я просто говорю: добро пожаловать. Как отец моей жены ты здесь дорогой гость.

– Благодарю тебя, Арминий. – Сегест наклонил голову немного ниже, чем в первый раз. – Как моя дочь?

– Посмотри сам. – Арминий повернул голову и позвал: – Жена! Покажись.

Когда Туснельда вышла из дома, у всех перехватило дыхание. Ее вид наполнил Арминия гордостью и желанием. Роскошные волосы блестели на солнце; она была прекрасна и заметно превосходила красотой всех женщин племени. Длинное зеленое платье, незатейливое и скромное, не могло скрыть соблазнов обворожительного тела. В ушах и на запястьях сверкало золото, а шею украшало бесценное ожерелье из полированного янтаря.

Туснельда улыбнулась Арминию, и сердце у него ухнуло куда-то вниз. Отец удостоился легкого наклона головы, означавшего только уважение к родителю.

– Добро пожаловать, отец.

– Дочь! – Глаза Сегеста засветились от счастья. – Рад тебя видеть.

– И я рада, отец. – Туснельда говорила приветливо, но Арминий с облегчением заметил в ее голосе обеспокоенность. – Ты останешься на ночь? В твою честь готовится пир.

– Я польщен. Благодарю тебя, – ответил Сегест, немного расслабившись. – Наш утренний поход был непродолжителен, но я уже немолод. На чужом ложе бока отлежишь…

– Наш дом – твой дом, – следуя законам гостеприимства, сказала Туснельда. – И будет твоим так долго, как только пожелаешь.

– Ты хорошая дочь. Мы должны уехать завтра или днем позже.

– Хочешь заехать еще куда-то? – поинтересовался Арминий.

Туснельда перестала улыбаться, а Сегест прищурился и, помолчав, ответил:

– Хочу.

– Отсюда ты поедешь к Ингломеру?

– Да.

– С какой целью? – уже недружелюбно спросил Арминий.

– Это мое дело и Ингломера, – твердо ответил Сегест.

– Ты попробуешь разорвать заключенный нами союз.

– Это твои слова, не мои. – Сегест оскалился, как волк.

– Зачем же еще тебе с ним встречаться?

– Вождь не может пригласить к себе другого вождя, своего старого друга и соратника?

– Не играй со мной! – Арминий почувствовал, что сейчас выйдет из себя.

– Прекратите! – велела Туснельда. – Я не потерплю споров.

– Прости, дорогая супруга. Я умолкаю. – Арминий широко улыбнулся той улыбкой, которой не раз вводил в заблуждение окружающих.

– И я молчу. – Искренности в улыбке Сегеста было не больше, а фальши – не меньше.

– Идем, отец. – Туснельда взяла его за руку. – Давай поговорим. Я хочу узнать новости из дома. Как там мать? Как чувствуют себя братья и сестры?

– Все, как ты и думал, – негромко произнес Мело, когда отец с дочерью отошли на значительное расстояние.

– Да, – задумчиво согласился Арминий. – Этот подонок едет к Ингломеру, чтобы отравить его слух ядовитыми словами.