Охота на орлов - [10]
С громкими возгласами одобрения командиры вставали, поднимали кубки и скандировали:
– Германик! Германик!
Корд с кислой миной поддержал тост Тулла. Отправляясь в отхожее место, он бросил на соперника злобный взгляд, но центурион не обратил на это внимания.
– Этот круг, я полагаю, за мной, – пробормотал он, усаживаясь на место и пересказывая Фенестеле, что нашептал на ухо Корду. Опцион невесело усмехнулся:
– Он тебе этого не забудет.
– Наверное, нет, – согласился центурион; он был еще слишком сильно зол, чтобы всерьез принять замечание Фенестелы. – Но я не намерен молча сносить оскорбления. Отступление из этого леса с тобой и остальными уцелевшими было труднейшим делом за всю мою жизнь. И именно им я горжусь сильнее всего, хотя должен был спасти больше людей.
Фенестела сложил руки на груди.
– Никто не смог бы сделать больше, чем ты, Тулл. Никто. Любой, кто был рядом с нами, повторит тебе это.
Слова опциона не убедили Тулла, но он кивнул. Чувствуя состояние товарища, Фенестела до краев наполнил его кубок.
– За павших товарищей. Может, мы еще встретимся с ними когда-нибудь.
Скорбь сдавила грудь.
– Да, когда-нибудь встретимся, – негромко сказал Тулл и выпил.
Мимо харчевни галопом промчалась лошадь; тяжело молотя копытами землю, она несла всадника по направлению к дороге. Подобная спешка, достаточно необычная в мирное время, привлекла внимание. Кто-то повернул голову, кто-то прислушался. Прозвучали вопросы и предположения; один опцион подошел к пологу и высунул голову из палатки.
– Похоже, дело важное и срочное, – объявил он.
Интерес к событию угас не сразу – командиры продолжали обсуждать происшествие, хотя шум в харчевне понизился до обычного. Обсуждение причин, заставивших всадника мчаться с такой скоростью, продолжалось еще некоторое время. Позднее Тулл вспоминал, что предсказать привезенное им страшное известие не смог никто.
Немного погодя от дороги, ведущей в лагерь, донеслись громкие голоса и крики. На этот раз выйти и посмотреть, что происходит, решил один из центурионов. Сердце пробило двадцать раз, прежде чем он вернулся, мало кем замеченный. Лицо центуриона было белее сенаторской тоги. Тулл толкнул Фенестелу и кивнул на центуриона, который перевел дыхание и произнес:
– Август умер.
Тулл почувствовал легкое головокружение. Физиономия ошарашенного Фенестелы приобрела почти комическое выражение. Но услышали слова центуриона далеко не все, и тогда он заревел:
– АВГУСТ УМЕР! ИМПЕРАТОР, ДА УПОКОЯТ БОГИ ЕГО ДУШУ, СКОНЧАЛСЯ!
Разговоры замерли. Кто-то уронил на пол кубок. Веселая мелодия, которую наигрывал флейтист, оборвалась на протяжной фальшивой ноте.
– Откуда это известно? – требовательно спросил Тулл. Его поддержала дюжина голосов.
– Говорят, новость только что получили из Рима, – ответил центурион. – Сразу после смерти императора во все части империи отправлены гонцы. Им приказано скакать день и ночь.
Поднявшийся в харчевне гвалт вторил крикам, доносившимся снаружи. Одни, обхватив голову руками, опускались в отчаянии на скамьи. Другие, не таясь, плакали. Кто-то молился. Более стойкие наполняли кубки и поднимали их в память о покойном императоре, сопровождая экстравагантными тостами.
– Во имя всех демонов преисподней, – прошептал Тулл, вдруг ощутив слабость, словно после двадцатимильного марша. Август запретил ему приезжать в Италию, но был по-настоящему хорошим правителем и пребывал у власти сорок пять лет. – Мне уже казалось, что он вечен.
– Не только тебе одному. Многие так думали, – кивнул Фенестела.
Выглянув из палатки, Тулл обратил внимание на стоящую снаружи группу легионеров. Тронувшее всех горе как будто не коснулось их. Наоборот, они деловито договаривались о чем-то, сойдясь вплотную и почти касаясь друг друга головами.
По спине Тулла побежали мурашки. Годы службы научили его за версту чуять неприятности.
– Они что-то замышляют, – шепнул он Фенестеле.
Тот не стал успокаивать друга, но согласно кивнул:
– Я тоже так думаю.
Вечер отдыха, от которого Тулл мог ожидать по большей части приятных впечатлений, растаял, как иней на утреннем солнце. Беда приближалась – он чувствовал это кожей.
Потому что император умер.
Глава 2
Вечером следующего после ужасного известия о смерти императора дня легионер Марк Пизон отдыхал в своей палатке, которую делил с еще семью солдатами. Усталость ломила тело, и виноват в этом был центурион Тулл с его бесконечными маршами и учебными боями. Но спать пока не хотелось. Тем не менее, как он хорошо знал, если лежать, не шевелясь, на теплом шерстяном одеяле, при мерцающем свете стоящей на полу масляной лампы, под негромкий разговор товарищей, сон непременно придет.
Пизон уловил легкое похрапывание – по крайней мере один солдат уже спал. Двое ближних к нему легионеров негромко беседовали, то и дело прикладываясь к меху с вином. Пизон поднял светильник с пола, чтобы посмотреть в дальний конец палатки. Вителлий, его ближайший друг, лежал с закрытыми глазами. Еще двое склонились над доской для игры в латрункули. Одного солдата, тоже друга Пизона, на месте не было. Он мог бродить где угодно – пошел в отхожее место, заглянул в другую палатку, отправился на поиски вина и закуски… Единственным возможным партнером для участия в азартной игре был Вителлий.
История сохранила очень мало сведений о Спартаке. Мы знаем, что он родом из Фракии, самого северного региона древней Эллады; что его продали в рабство и вынудили сражаться на аренах; что на протяжении двух лет возглавляемая им армия рабов громила легионы, едва не поставив Рим на колени. В этой книге мы встречаемся со Спартаком, когда он, ветеран многих войн, возвращается на родину, надеясь обзавестись семьей и домом. Но на фракийском троне теперь сидит новый царь, узурпатор; он тотчас приказывает схватить Спартака и продать римскому работорговцу, который ищет новых гладиаторов.
Он был рабом, проданным по воле хозяина в школу гладиаторов, а его родная сестра была вынуждена услаждать своим телом богатых римлян. Мечта обоих — отыскать человека, надругавшегося над их матерью, и воздать ему по заслугам. Но однажды им открывается ужасная тайна, что тот, кого они ненавидят и против кого строят планы мести, не кто иной, как великий Цезарь…Древний Рим, 70—50-е годы до нашей эры. Эпоха великих битв, великих страстей и великого передела мира. История без прикрас через увеличительное стекло времени.
Ромул — беглый раб, солдат разбитого в жестокой битве войска, незаконнорожденный сын знатного римлянина. Путь юноши в Рим, город его мечты, долог и полон смертельных опасностей. Волею судьбы он попадает в Александрию, где, обласканный Цезарем, становится его фанатичным приверженцем.Фабиола — сестра-близнец Ромула, сначала рабыня, вынужденная услаждать своим телом богатых, потом любовница Брута, по его воле получившая свободу. Рим для нее — это город, где она лелеет планы мести, город, где она должна соединиться с братом и претворить свои планы в реальность, город, где должно свершиться то, что она задумала: убийство Цезаря.Средиземноморье, 40-е годы до нашей эры.
Римская провинция Германия, 9 год нашей эры. Арминий, вождь местного племени херусков и командир кавалерийской алы при XVII легионе, – один из самых признанных офицеров, находящихся в распоряжении наместника Вара. Он зарекомендовал себя как талантливый, умелый и абсолютно лояльный солдат. Он пользуется полным доверием начальства, несмотря на свое германское происхождение. Но все это для Арминия, «своего среди чужих», – лишь средства в достижении чудовищной цели: одним мощным ударом полностью уничтожить три легиона, расквартированных в провинции.
Конец XII века, время расцвета Анжуйской империи, созданной Генрихом II. В составе империи – Англия и добрая половина Франции. Враги трепещут перед Генрихом, однако в его семье нет мира – сыновья постоянно восстают против воли отца и ссорятся между собой. Кто из них получит по наследству корону: легкомысленный Хэл, воинственный, но вспыльчивый Ричард, лукавый Джефри или инфантильный Джон? Из покоренных земель Ирландии в Англию прибывает заложником ирландский юноша О Кахойн, которого победители за рыжий цвет волос прозвали Руфусом.
Они сражались с безжалостным врагом на самом краю земли… Но битва была проиграна, и они стали пленниками парфян. Горстка легионеров — все что осталось от некогда великого войска. Среди них Ромул, незаконнорожденный сын знатного римлянина, юноша, ненавидящий Рим и мечтающий сбросить оковы раба.В то время как Ромул томится в неволе вдалеке от Рима, его сестра-близнец Фабиола, получив свободу и став любовницей Брута, начинает смертельно опасную интригу против Цезаря, которому близнецы поклялись отомстить.
О северных рубежах Империи говорят разное, но императорский сотник и его воины не боятся сказок. Им велено навести на Севере порядок, а заодно расширить имперские границы. Вот только местный барон отчего-то не спешит помогать, зато его красавица-жена, напротив, очень любезна. Жажда власти, интересы столицы и северных вождей, любовь и месть — всё свяжется в тугой узел, и никто не знает, на чьём горле он затянется.Метки: война, средневековье, вымышленная география, псевдоисторический сеттинг, драма.Примечания автора:Карта: https://vk.com/photo-165182648_456239382Можно читать как вторую часть «Лука для дочери маркграфа».
Москва, 1730 год. Иван по прозвищу Трисмегист, авантюрист и бывший арестант, привозит в старую столицу список с иконы черной богоматери. По легенде, икона умеет исполнять желания - по крайней мере, так прельстительно сулит Трисмегист троим своим высокопоставленным покровителям. Увы, не все знают, какой ценой исполняет желания черная богиня - польская ли Матка Бозка, или японская Черная Каннон, или же гаитянская Эрзули Дантор. Черная мама.
Похъёла — мифическая, расположенная за северным горизонтом, суровая страна в сказаниях угро-финских народов. Время действия повести — конец Ледникового периода. В результате таяния льдов открываются новые, пригодные для жизни, территории. Туда устремляются стада диких животных, а за ними и люди, для которых охота — главный способ добычи пищи. Племя Маакивак решает отправить трёх своих сыновей — трёх братьев — на разведку новых, пригодных для переселения, земель. Стараясь следовать за стадом мамонтов, которое, отпугивая хищников и всякую нечисть, является естественной защитой для людей, братья доходят почти до самого «края земли»…
Человек покорил водную стихию уже много тысячелетий назад. В легендах и сказаниях всех народов плавательные средства оставили свой «мокрый» след. Великий Гомер в «Илиаде» и «Одиссее» пишет о кораблях и мореплавателях. И это уже не речные лодки, а морские корабли! Древнегреческий герой Ясон отправляется за золотым руном на легендарном «Арго». В мрачном царстве Аида, на лодке обтянутой кожей, перевозит через ледяные воды Стикса души умерших старец Харон… В задачу этой увлекательной книги не входит изложение всей истории кораблестроения.
Слово «викинг» вероятнее всего произошло от древнескандинавского глагола «vikja», что означает «поворачивать», «покидать», «отклоняться». Таким образом, викинги – это люди, порвавшие с привычным жизненным укладом. Это изгои, покинувшие родину и отправившиеся в морской поход, чтобы добыть средства к существованию. История изгоев, покинувших родные фьорды, чтобы жечь, убивать, захватывать богатейшие города Европы полна жестокости, предательств, вероломных убийств, но есть в ней место и мрачному величию, отчаянному северному мужеству и любви.
Профессор истории Огаст Крей собрал и обобщил рассказы и свидетельства участников Первого крестового похода (1096–1099 гг.) от речи папы римского Урбана II на Клермонском соборе до взятия Иерусалима в единое увлекательное повествование. В книге представлены обширные фрагменты из «Деяний франков», «Иерусалимской истории» Фульхерия Шартрского, хроники Раймунда Ажильского, «Алексиады» Анны Комнин, посланий и писем времен похода. Все эти свидетельства, написанные служителями церкви, рыцарями-крестоносцами, владетельными князьями и герцогами, воссоздают дух эпохи и знакомят читателя с историей завоевания Иерусалима, обретения особо почитаемых реликвий, а также легендами и преданиями Святой земли.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.