Охота на мудрецов - [82]
– Капитан Дар? Публий Назо. Перешли мне, пожалуйста, историю болезни мудреца Мотылька. Генерал в курсе, да. Тоже теперь моя, верно. Благодарю. Отбой.
Кутаюсь в свитер и жду, пока военврач прочтет с экрана планшета про все мои срывы и разговоры с Луцием о паразите. Вспоминаю, на какие темы мы иногда беседовали и как глубоко копал психиатр. Это даже хуже, чем раздеться.
– Жаль, что нет специалиста по мудрецам, – тихо говорит медик, отодвигая планшет в сторону. Осанка офицерская, прямая и несгибаемая, а в глазах на миг проскальзывает растерянность. Слова будто идут фоном, а мысли текут параллельно.
– По всем признакам обычная паническая атака. И лечение длительное, но стандартное. Покой, отдых, расслабляющий массаж, бассейн. Ограничение умственных и физических нагрузок, успокоительное и снотворное. Зря вы не принимаете положенных при вашем диагнозе препаратов. Возможно, стало бы легче.
– Они мешают работать, – сухо отвечаю я, вспоминая, как мы с Поэтессой выворачивались наизнанку, имитируя угасание способностей после таблеток. Надеюсь, она не разболтала наши хитрости капитану. – И как долго лечиться?
– Цикл, не меньше, – жестко говорит Публий, – а с вашими осложнениями два или даже три.
Достаточно, чтобы способности Сновидца или что-нибудь другое доконало меня. Жизнь рядом с генералом какая угодно, но только не спокойная. Наилий так надеялся на помощь, а вместо неё я услышала то, что давно знала. Встаю с кушетки и сдержанно благодарю.
– Спасибо, постараюсь выполнять ваши рекомендации, капитан Назо.
Киваю на прощание, разворачиваюсь к двери, но военврач останавливает.
– В медицинской карте нет записи о постоянной стерилизации. Почему?
Страх морозным сквозняком тянет по спине. Отчаянно не хотела думать об этом всю неделю. Задвигала проблему в самый дальний угол сознания. Стою спиной к Публию и не могу пошевелиться.
– Вы до сих пор невинны? – капитан спрашивает деловым тоном, но я слышу отголоски сильного удивления. Невероятное предположение, да, согласна. Врать бессмысленно. Девственницей любовница генерала остаться не могла. Снова чувствую себя голой перед Публием. Стальной взгляд обжигает холодом. Еще немного и начну цепляться к капитану черной привязкой гнева и ненависти. Она куда логичнее, безопаснее и приятнее сейчас, чем зеленая. Закрываю глаза и дышу ровно. Надеюсь, все вопросы действительно необходимы и Публий не мстит за сцену с фонендоскопом.
– Нет.
– Как давно?
– Семь дней.
– Другие партнеры кроме Наилия были?
Почти пощечина. Знаменитая медицинская бесцеремонность, так похожая на циничность мудрецов. Не успеваю мысленно закрыться, и боль бьет в живот, разливаясь противной тяжестью. Надо успокоиться. Черная привязка к нему тоже не нужна. Пусть. В конце концов, я – пациент на приеме у врача.
– Нет, не было.
– Вы уверены? – не унимается капитан. – Тест на беременность ничего не покажет, но можно сдать кровь на гормон плаценты.
– Не нужно, – спокойно отвечаю я. – Его Превосходство был стерилен.
– Хорошо, – кивает военврач, – тогда я выписываю направление на госпитализацию. Не спеша сдадите анализы, и дня через два я вас прооперирую.
Поставит зажимы или полностью иссечет маточные трубы, после чего я не смогу зачать ребенка и навсегда перестану быть женщиной. Меня пугает даже не насилие над моей природой, а грядущее беспросветное одиночество. У Наилия девятнадцать сыновей и другая женщина, не я, подарит ему двадцатого, двадцать первого, двадцать второго. А кем буду я возле него? Любовницей? Пустышкой.
– Нет, я не согласна.
Публий морщится, будто ест горький лимон.
– Ваше согласие не имеет значения. Есть инструкция с четким требованием стерилизовать пациентов с диагнозом шизофрения.
– В бездну инструкцию! – кричу я, сжимая кулаки. – Я не согласна!
Врач вздрагивает от крика и трет пальцем висок. Жмурится, как от яркого света и недовольно выговаривает мне.
– Дарисса, ваша истерика бессмысленна. Даже если я вдруг пойду на должностное преступление и оставлю вас фертильной, то родившийся ребенок совершенно точно унаследует психиатрическое заболевания матери. Его признают генетически негодным, так же, как и вас, и поместят в клинику на принудительное лечение. Этого вы хотите? Или будете аборты делать один за другим? Зачем издеваться над собой и производить на свет ущербного ребенка?
Мне хочется ударить его или задушить. Погасить ненавистное пламя в глазах. Бить так долго, чтобы с костяшек на кулаках капала кровь. Как в стенку карцера. Снова и снова. Но я не могу. Бессилие уничтожает, отчаяние рвет на части. Я не хочу остаться одна. У меня никого не будет кроме ребенка. Мужчины приходят и уходят, любовь тускнеет, счастье рассыпается прахом. Мой сын или дочь – единственное родное существо. И военврач собрался убить их нерожденными. Падаю на колени и складываю руки на груди.
– Пожалуйста, капитан Назо, заклинаю всеми несуществующими богами! Не убивайте во мне женщину!
Медик резко встает со стула и в два шага оказывается возле меня. Хватает за плечи и рывком тянет вверх.
– Дэлия! Немедленно прекрати!
Сердце тяжело стучит, а слезы прорываются – не сдержать. Горячие, соленые, долгожданные.
Говорили мне, не поминай черта на каждом шагу, но куда там. Распустила язык. Теперь я занимаю место умершей дочери старшей ведьмы Белого ковена, которую тоже убили. Да еще и связана договором на крови с самим герцогом Ада. Тот еще демон, ага. Рядом столько тайн и интриг, что впору бежать без оглядки. Только куда? Хотелось бы домой, но посмотрим, как получится. Обложка создана Ольгой Волковой aka Перекресточек с использованием изображений с сайта shutterstock.
Виктория, писательница детективов, случайно знакомится с Александром. Они практически сразу испытали страсть друг к другу. Ей постоянно мерещатся глаза, пристально за ней наблюдающие. Она случайно узнаёт, что были убиты несколько женщин. Виктория начинает подозревать нового знакомого. Но она и подумать не могла, что убийцей окажется…
Действие романа происходит в Соединенных Штатах Америки во второй половине двадцатого века. В первой части книги трагические судьбы трех главных героев сплетаются в одну. Кто выживет в этом любовном треугольнике? Беспринципный Николас, рискованная Синтия или неординарный Алан? Ложь, предательство и борьба сопровождают их на протяжении всей книги. Жестокое противостояние двух любящих друг друга людей и трагический финал. Во второй части уже дети главных героев повествуют о своих жизнях, которые наполнены душевными терзаниями, неожиданными поворотами судьбы, шокирующими признаниями.
БЕСПЛАТНО! Она жила тихой, размеренной жизнью в небольшом северном клане, скрытом хвойными лесами и отделенном бурной рекой. До ее народа доходили слухи о войне, которая захлестнула соседние земли, и о жестоком правителе, безжалостно сметающем все, что стоит на его пути. Но казалось, что все это так далеко и никогда не коснется их поселения… Все закончилось в тот день, когда однажды утром из леса возле их домов вдруг появилась его армия.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Леся всю жизнь справляется со своими проблемами в одиночку, не ожидая никаких даров от судьбы. У нее отлично получается – она растит детей, зарабатывает деньги… В общем, крутится как белка в колесе. И, конечно же, как всякая женщина, мечтает о личном счастье… Много ли женщине нужно? Всего лишь любящий мужчина. И наконец Леся встречает его! Она любит и любима. Она счастлива. И не важно, что друзья сомневаются в искренности чувств ее избранника, и не важно, что судьба подает знаки об опасности, – Леся привычно верит только себе, не понимая, к какой катастрофе стремительно приближается.