Охота на мудрецов - [73]
– Марк, Наилий, надеюсь, вы не будете препятствовать желанию мудрецов уйти из-под вашей опеки? – Агриппа смотрит в камеру так, будто видит перед собой не черный круг объектива, а лица обоих генералов.
– Нет. Конечно, нет.
Синхронно отвечают они, но Наилий чуть позже. Игнорирую его взгляд. Делаю вид, что не замечаю. Тяжелый будет разговор после Совета. Я не верю, что генерал уступит и отдаст то, что считает своим. Речь не обо мне. Любовниц много, мудрецов очень мало. Конспиролог, Поэтесса, единички, которые еще могут вырасти в двоек. Никто не берется угадать, сколько нас будет в итоге и как изменится расклад сил. Маятника с его ответами на все вопросы смело можно причислять к стратегическому термоядерному вооружению.
– Хорошо, – говорит Лурк Цезарь Фор, – вопрос считаю закрытым. Вторым в повестке значится рассмотрение бюджета…
Вот и всё. Мы больше не психи, а ученые, но почему мне чудится подвох? Взгляд Наилия тускнеет, он, скучая, слушает про исполнение бюджета за половину цикла и трогает планшет, просматривая данные. Словесных перепалок нет. Полководцы строги и сдержаны. Не решаюсь уйти и сижу до финальных прощаний. Снова играет арфа за кадром, а в павильоне гаснут прожекторы. Техники вскакивают с мест, и суета идет по второму кругу. На нас больше никто не обращает внимания. Каждый спешит свернуть рабочее место и отправиться домой в четвертый сектор. Из стеклянной комнаты от режиссерского пульта выходит Гней, на ходу выкрикивая проклятия нерадивым рядовым, а меня ноги едва держат.
– Дэлия, идем, – жестко говорит генерал пятой армии, вставая со стула.
– Я должен быть в курсе, – вклинивается Сципион.
– Нет, – обрывает Наилий, но потом смягчает тон, – не сейчас.
Хозяин сектора поджимает губы и молчит. Расстегивает верхние пуговицы парадного кителя и тыльной стороной ладони вытирает пот со лба. Потом улыбается мне широко и весело подмигивает, но почему-то становится жутко. Наилий берет за руку и молча ведет до своей комнаты. Хлопает дверью и усаживает меня в кресло с высокой спинкой. Мягкое, обитое бархатом, но чувствую я себя так, будто на сидение насыпали битого стекла. Генерал опускается в кресло напротив и молча смотрит в окно на поднимающееся в зенит светило. Косые лучи яркого света рассыпаются бликами на узорчатом покрывале. Приятно пахнет мылом и парфюмом из открытой двери в ванную. Я незаметно сбрасываю туфли и ставлю измученные ноги на пушистый половик. Шерстяной, с длинным ворсом. В комнате должно быть тепло и уютно, но меня бросает в дрожь от холода.
– Наилий, я не тройка.
– Знаю, – сухо и безжизненно отвечает генерал, – может быть, станешь когда-нибудь, но не завтра.
Втягиваю голову в плечи. Колье с красными камнями вдруг становится невыносимо тяжелым и мешает дышать.
– В каких ты отношениях с Создателем? – тихо спрашивает Наилий.
Не хочу отвечать на вопрос. Не смогу объяснить в двух словах. Создатель лежал в той же психиатрической клинике, куда меня привезли из дома. Испуганную, не понимающую, что происходит девочку. И сразу же началась терапия с препаратами, ночные кошмары, новые препараты, карцер с ремнями на запястьях и лодыжках. Я плакала над своей загубленной жизнью, не различая времени суток. Через несколько месяцев, когда я научилась игнорировать голос Юрао в голове, мне разрешили выйти в общую комнату. Помню, как бесцельно сидела в углу, а потом снова начала плакать. Зло вытирала слезы и затравленно смотрела на видеокамеру. Ждала, что придет санитар и опять потащит на укол. Но ко мне подошел лысый мужчина в больничной форме. Спрашивал, кто я и что случилось? Я устала отвечать на вопросы. Молчала и смотрела мимо, тогда рассказывать начал он. Про мудрецов и потенциальный барьер, про слона, которого мы все трогаем, но не можем найти слов, чтобы объяснить, как он выглядит. Про рождение, смерть и новую жизнь, генетический опыт и взросление духа. И я плакала уже на его плече, стонала как мне плохо, а он гладил по волосам и повторял, что все нормально и это пройдет.
С того дня мы словно приклеились друг к другу. Он старался быть рядом постоянно, перестукивался со мной через стену карцера, тайком приносил лепешки, когда меня лишали пищи за попытки побега. И рассказывал, рассказывал, рассказывал. В итоге дошло до подозрений в педофилии. Психиатры решили, что вся его забота – похоть извращенца. Помню, как возмущался и бесновался Создатель. Получил трое суток карцера, и мы стали вести себя скромнее.
– В дружеских, – твердо отвечаю я, глядя в глаза Наилия.
Тяну носом воздух и жду аромат апельсина. Генерал должен включить харизму и надавить на меня, но он продолжает спрашивать.
– А если Создатель соскучился и решил вот так встретиться?
– Возможно. Я единичка и совершенно не интересна Друзу в практическом плане. Но потенциально любой из нас тройка, Создатель мог назвать кого угодно. Великая Идея не появится завтра, ты правильно сказал. Могут пройти циклы и десятки циклов.
– Умрет Создатель, Конспиролог, Маятник, – медленно говорит Наилий, – а ты останешься жить. На сколько циклов ты моложе их всех?
Никогда не думала о легенде в таком ключе. Да, действительно я значительно моложе всех мудрецов. Создатель радовался и говорил, что прожив дольше, я смогу уйти в развитии дальше. Неужели?
Говорили мне, не поминай черта на каждом шагу, но куда там. Распустила язык. Теперь я занимаю место умершей дочери старшей ведьмы Белого ковена, которую тоже убили. Да еще и связана договором на крови с самим герцогом Ада. Тот еще демон, ага. Рядом столько тайн и интриг, что впору бежать без оглядки. Только куда? Хотелось бы домой, но посмотрим, как получится. Обложка создана Ольгой Волковой aka Перекресточек с использованием изображений с сайта shutterstock.
Травма головы, полученная в результате нападения на улице, разделила жизнь Ани на до и после. Она не узнает собственную бабушку, приехавшую к ней из далекой деревни. Возможно, это результат сильного удара по голове? Отправившись с пожилой женщиной на родину своих предков, Аня и не представляла, что там раскроет в себе сверхспособности, которыми обладали все женщины ее рода, и встретит Глеба, в которого была влюблена еще подростком. Он по-прежнему совсем не похож на обычного деревенского парня, и Аня снова теряет голову от любви.
БЕСПЛАТНО! Она жила тихой, размеренной жизнью в небольшом северном клане, скрытом хвойными лесами и отделенном бурной рекой. До ее народа доходили слухи о войне, которая захлестнула соседние земли, и о жестоком правителе, безжалостно сметающем все, что стоит на его пути. Но казалось, что все это так далеко и никогда не коснется их поселения… Все закончилось в тот день, когда однажды утром из леса возле их домов вдруг появилась его армия.
Две подруги едут отдыхать в деревню. Их ждет много захватывающих событий: они не только будут наслаждаться летними горными красотами, но и знакомиться с интересными, симпатичными людьми и даже с одним… убийцей…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Леся всю жизнь справляется со своими проблемами в одиночку, не ожидая никаких даров от судьбы. У нее отлично получается – она растит детей, зарабатывает деньги… В общем, крутится как белка в колесе. И, конечно же, как всякая женщина, мечтает о личном счастье… Много ли женщине нужно? Всего лишь любящий мужчина. И наконец Леся встречает его! Она любит и любима. Она счастлива. И не важно, что друзья сомневаются в искренности чувств ее избранника, и не важно, что судьба подает знаки об опасности, – Леся привычно верит только себе, не понимая, к какой катастрофе стремительно приближается.