Охота на мудрецов - [42]

– Мастер, со мной Наилий, – тихо говорит Марк.

Начальник просыпается, окидывает нас взглядом из-под бровей и встает.

– Вижу. Равнинный беглец вспомнил дорогу в горы?

Голос сухой и ровный. Ни одной интонации, будто специально.

– Никогда не забывал, мастер, – начинает Наилий с почтением в голосе, но хозяин интерната жестом его останавливает.

– Рядом с тобой. Кто?

Съеживаюсь под внимательным взглядом. Пронзает насквозь. Угадывает ли грудь под белой материей? Видят несуществующие боги – она невелика и впервые я искренне этому рада.

– Наш спутник, – отвечает Наилий, – мы пришли просить крова и пищи…

– Это женщина, – рычит мастер, преображаясь за мгновение. Расслабленная поза перетекает в боевую стойку. Генералы реагируют по-разному. Марк выходит вперед и тоже встает в стойку, поднимая руки, а Наилий пятится назад, пряча меня за спиной.

Сейчас будет бой? Серьезно? Сколь угодно холодного приема ждала, но драка – это слишком.

Мастер срывается с места и перепрыгивает через голову, описывая телом круг. Набрасывается на Марка с градом мелких и быстрых ударов. Генерал защищается, наклоняясь и уворачиваясь так ловко, что я открываю рот от удивления. Кулак мастера не достигает цели, раз за разом скользя мимо или попадая в пустоту. Почему Марк не бьет в ответ? Ничего не разобрать в хаосе стремительных движений. Они напоминают то тигров, готовых растерзать друг друга, то кобр, стелющихся по земле, чтобы снова подняться и угрожающе зашипеть. Ни одного слова, только резкие выдохи и шорох подошв тапочек по камню.

Я выглядываю из-за плеча Наилия и переживаю, что Марк вот-вот устанет и пропустит удар. Почему-то уверена, что боль будет невыносимой. Воины кружат по залу, и я понимаю, чего добивается Марк. Оттеснить мастера от нас ближе к стене, где стоят посохи. Деревянные, выстроенные в ряд от короткого к самому длинному.

Наилий заводит руки назад, чтобы я не убежала из-за его спины. Разворачивается каждый раз так, чтобы стоять между мной и дерущимися. Они одновременно добираются до посохов, и зал наполняется шумом яростных ударов.

– Останови это, – испуганно шепчу я.

– Ни разу не видела поединок? – улыбается Наилий, обернувшись ко мне. – Не переживай. Калечить друг друга не будут.

Утешил. Так успокоил, что теперь я забываю дышать, смотря на то, как свиваются в узоры деревянные посохи. Описывают дуги и с громким треском приземляются на каменный пол. Хорошо хоть не на голову или спину Марка. Мастера я как-то сразу перестаю любить и записываю во враги. Невозможно так долго держать высокий темп. Когда-нибудь это прекратится?

Приемы становятся все более изощрёнными. Теперь Марк отталкивается посохом от пола, подгибая ноги и зависая в воздухе, чтобы рухнуть на противника. Пропускает два удара и оказывается прижатым к полу. Вывернут в захвате так, что мне от страха слышится треск костей.

– Он проиграл? – спрашиваю Наилия.

– Мастера невозможно одолеть, – кивает генерал и делает несколько шагов вперед.

– Достаточно, – неожиданно спокойно объявляет начальник интерната и отпускает Марка. – Неплохо для выпускника. А что за стиль ты практиковал тремя последними ударами?

– Генеральский, – отвечает Марк, усаживаясь на пол и разминая шею, – имени Его Превосходства Наилия Орхитуса Лара.

Мастер обжигает генерала пятой армии ледяным взглядом и цедит сквозь стиснутые зубы.

– Настоящий воин скромен в словах и поступках.

– Умерен в пище и равнодушен к зову плоти, – продолжает Наилий, – только величием духа постигает он свою силу.

– А ты привел женщину в интернат, – заканчивает мастер.

Наверное, мне должно быть стыдно, но вместо этого вскипаю злостью. Какой ужасный проступок. Нет ему прощения и достоин Наилий самой суровой кары. Оскверняю своим присутствием обитель силы и храм настоящих воинов, да? Чудесно. Лучше спать на камнях под открытым небом, чем выслушивать нечто подобное! Собираюсь развернуться и уйти, но генерал не дает. Берет за руку и спрашивает мастера:

– Достойно ли воина отказать в убежище и защите женщине?

Начальник интерната морщит длинный крючковатый нос и еще раз оглядывает непрошеную гостью с ног до головы.

– Ваша жизнь в опасности?

Проглатываю десяток ядовитых слов и отвечаю.

– Не более чем жизни Их Превосходств.

Мастер резко оборачивается к Наилию, а потом переводит взгляд на Марка.

– Вы можете остаться. Все вместе. Я хочу знать, что происходит. Женщина пусть ждет здесь.

Почему нельзя начать общение с вопросов? Зачем махать посохом? Не дано мне постичь мужскую логику. Наилий ободряюще кивает, отпускает мою руку и уходит вслед за мастером и Марком.

Не знаю, как долго придется ждать. Стульев здесь нет, только возвышение, на котором сидел мастер и вдыхал дым от горящих палочек из сандалового дерева. Догадываюсь, что если сяду туда – целой и невредимой из интерната не уйду. Придется стоять и от скуки пересчитывать посохи у стены. Интересно, они подбираются по росту или по возрасту? А может быть по заслугам? Кто сильнее – у того посох самый длинный?

Надо будет расспросить Наилия, когда вернется.

Глава 11. Интервью Создателя

От скуки меряю шагами зал для тренировок. Вечерние лучи светила гаснут и молчаливый мальчик включает освещение. Он же чуть позже приносит мне подушку и отдает с поклоном. Дежурный? Совсем юный и худой. Такого обнять и приласкать, а не гонять с посохом. Только я устраиваюсь сидя и складываю под себя ноги, как боковая дверь распахивается, выпуская Наилия.