Охота на Мамонта - [13]

МИХЕЙЧИК. На помойку, в печку, в мясорубку. Вон отсюда!

Сцена пятая

Квартира Белана. Утро. Тая в халате ходит из угла в угол. Входит Белан.

БЕЛАН. Не хотел тебя будить. А в парке так хорошо. Кормил на пруду уток. Они подходили и прямо из рук брали. У меня — и из рук! Представляешь!

ТАЯ. Представляю. Ты сказал, что мы утром поговорим.

БЕЛАН. О чем?

ТАЯ. Еще ты мне вчера разрешил упаковать вещи.

Входит Артемьев.

АРТЕМЬЕВ. Вот два билета в эсвэ. У вас еще целых три часа, чтобы собраться.

ТАЯ. А вы сами не едете?

АРТЕМЬЕВ. Я налегке на самолете. Как раз успею вас встретить на вокзале. Могу помочь вам собрать вещи, если не возражаете?

ТАЯ. Я уже часть вещей собрала.

АРТЕМЬЕВ. Самое главное — не забыть дискеты и кассеты с его программами.

ТАЯ. Они в этой сумке. Я сама их понесу.

БЕЛАН. Я вам не мешаю, у вас такой интересный деловой разговор?

АРТЕМЬЕВ. Олег Викторович, разве вы не понимаете: все было решено еще до начала заседания? Переубедить их ни в чем не получится.

ТАЯ. Тебе предлагают другую работу, другой город, другую жизнь. И самое главное — ты уедешь непобежденным и все это прекрасно знают и даже дают тебе такую возможность. Иначе они точно упрячут тебя в психушку. Даже если ты выйдешь из нее через неделю, все будет уже не так. Одно то, что ты там побывал — пятно на всю жизнь.

БЕЛАН. Как все ординарно и скучно.

ТАЯ. Да не скучно это, не скучно! Не думаешь о себе, подумай обо мне и о своем будущем сыне. Ну что тебя здесь держит?

БЕЛАН. Скажи, счастье мое, ты за чью команду играешь?

ТАЯ. Ты еще спрашиваешь!

АРТЕМЬЕВ. Я могу подождать за дверью.

БЕЛАН. Спасибо. Вы очень деликатны.

Артемьев выходит.

Если ты будешь меня уговаривать бежать, я сделаю все наоборот. Мне нужно самому принять решение, понимаешь?

ТАЯ. Я знаю.

БЕЛАН. Тогда о чем будем говорить?

ТАЯ. О том, что два следующих сына у нас появятся после того, как в психушке тебя напичкают особыми лекарствами.

БЕЛАН. О, ты всегда знаешь, как ко мне подойти! Как просто: взять и поменять работу. А ты знаешь, что я на нее хожу каждый день пятнадцать лет подряд и еще не было ни одного дня, чтобы я шел на нее без радости. Не знаю достигал ли когда-нибудь какой человек, чтобы все его сомнения, комплексы, догадки, предположения перерабатывались в нечто увлекательно придуманное, что становилось интересно миллиону телезрителей, а у меня это получилось.

ТАЯ. С этим никто не спорит. А эти твои вопросы-ответы?

БЕЛАН. Кто мне может указать, что мне следует говорить, а что нет? Кто?

ТАЯ. Ну так пойди в студию, сядь напротив камеры и все это скажи, объясни в прямой эфир. Уверяю: тебя поймут. И это сразу закроет всем рты.

БЕЛАН. Полагаешь, я сам об этом не думал?

ТАЯ. А раз думал, то почему нет?

БЕЛАН. Я еще когда пятнадцать лет назад пришел в студию рядовым ассистентом, то дал себе слово никогда собственной персоной в эфир не выходить.

ТАЯ. Но почему?

БЕЛАН. Говорящая голова в стеклянной колбе мне всегда напоминает экспонат из питерской Кунсткамеры.

ТАЯ. Но ты же сам этому делу отдал всю свою жизнь…

БЕЛАН. Потому и отдал, что как факир загонял в стеклянную колбу других, но только не себя. Все, этого не может быть, забудь.

Входит Артемьев.

АРТЕМЬЕВ. Вас слышно даже за дверью. Так что будем делать?

Пауза.

В общем я оставляю два билета и как хотите. В конце концов взрослые люди. (Уходит.)

ТАЯ. Я вчера звонила твоему отцу. Рассказала все как есть.

БЕЛАН. Все?

ТАЯ. Да. Он сказал, что не возражает, если его внук станет не Беланом, а Белановым. Ему очень понравилось про этого оранжевого мамонта на золотом щите.

БЕЛАН. В самом деле?

ТАЯ. Так все-таки что ты решил?

БЕЛАН. У меня сейчас дикое желание: отключить все телефоны и домофоны, занавесить окна и никому не открывать.

ТАЯ. Все равно все будут знать, что ты спрятался дома.

БЕЛАН. Ну вот, уже и помечтать нельзя.

ТАЯ. Скажи, ты не жалеешь, что женился на мне? Я тебе не обуза?

БЕЛАН. Зачем тебе прямые ответы на прямые вопросы? Хоть здесь избавь меня от этого. Знаешь, мне иногда кажется, что любой человек может двадцать четыре часа в сутки рассказывать о всех своих мыслях, чувствах и комплексах, и все равно не расскажет и сотой доли правды о себе.

ТАЯ. Я же чувствую, что ты хочешь спрятаться не только от людей, но и от меня. Почему?

БЕЛАН. Я всю жизнь старался построить что-то основательное, нужное, веселое, но в то же время ни для кого необременительное. Чтобы человека в это мое царство влекло только собственное желание. И вдруг в этом царстве мне самому пытаются запретить говорить что я хочу. У моих дикторов и ведущих берут автографы, а меня шпыняют за всякую мелочь.

ТАЯ. Между прочим, я из-за этого в тебя и влюбилась.

БЕЛАН. Ну да?

ТАЯ. Как это удивляло меня с самого начала, когда я еще только слышала о тебе: «Этот несносный Белан», «Этот циник Белан», «Этот шут гороховый Белан». Как же так, говорила я однокурсницам, у него на канале идут спектакли наших театров, звучат концерты классической музыки, пенсионеры взахлеб озвучивают свои мемуары — этого почему-то никто не видит. Замечают только выпендреж его телепопсы. Ты ничего не понимаешь, говорили мне, за эту обязаловку ему еще больше денег платят, чем за попсу. Сперва мне просто хотелось восстановить элементарную справедливость своим «правдивым пером». Потом, когда увидела тебя и один раз и второй, поняла, вернее, ощутила в каком вакууме ты живешь. Большой, богатый человек, любимец женщин и вдруг в абсолютном ненормальном вакууме. Твой оранжевый мамонт был последней точкой. Говоря на двести процентов о своей силе и вседозволенности, ты почему-то превращаешься в испуганного, неуверенного в себе подростка, которому как воздух необходимо каждый день торопиться домой, где его всегда хорошо встретят, успокоят, ласково до него дотронутся. Ты так привык ко всеобщему отчуждению, что тебе просто не приходит в голову, что тебя можно любить без всякой третьей причины, просто любить за то, что ты вот такой, какой есть. В тебе так всего много, что все остальные мужики по сравнению с тобой — это стая шакалов и только.