Охота на «кротов» - [84]

Еще одной причиной для вывода, сделанного сотрудниками контрразведки, сказал Эванс, явилось то, что Логинов никогда не объяснял мотивов своей добровольной службы на ЦРУ. «Я никогда не чувствовал ненависти к КГБ или порученным заданиям». Не проявлял он ее и ради захватывающей роли двойного агента. Он говорил, что ему нравится работать на американцев, но никогда не проявлял противоположного чувства, враждебности, к советской системе. «Я просто хочу работать на американцев», — говорил Логинов[201].

Как вспоминает Эванс: «Я пришел к выводу, что он никуда не годится, и в этом мнении меня поддержали Дэйв Мэрфи и Пит Бэгли. Они тоже чувствовали, что что-то не так».

Во-первых, разумеется, то, что Логинов защищал искренность побуждений Юрия Носенко. В то время ЦРУ держало Носенко под арестом и, по резкому выражению Дэвида Мэрфи, пыталось «расколоть» его. Оперативным работникам ЦРУ, находившимся в контакте с Логиновым, приказали расспросить его о Носенко. Ответа Логинова, что Носенко действительно является перебежчиком, самого по себе было достаточно, чтобы бросить тень на Логинова. «Логинов подтвердил честность Носенко, и это навлекло на него беду», — сказал один из бывших сотрудников Управления.

Тем временем Логинов продолжал Поддерживать контакты с ЦРУ. В конце января 1967 года он прибыл в ЮАР. В мае вылетел в Кению, где встретился с сотрудником ЦРУ, а в следующем месяце опять был в Йоханнесбурге; он путешествовал по канадскому паспорту под именем Эдмунда Тринки[202] и переехал на квартиру на Смит-стрит.

И вот в штаб-квартире ЦРУ было принято из ряда вон выходящее решение. Уверенные в том, что Логинов — подстава, в Управлении решили «заложить» собственного агента. Разведслужбе ЮАР намекнули, что Юрий Логинов, советский нелегал, находится в Йоханнесбурге под именем Эдмунда Тринки.

В июле 1967 года сотрудники службы безопасности ЮАР ворвались в квартиру Логинова и арестовали его. Он был заключен в тюрьму, и началась длинная череда допросов.

Если ЦРУ право, то оно било КГБ его же оружием и выводило советского шпиона из игры. Если же Управление ошибалось, то тогда оно являлось причиной ареста и тюремного заключения одного из своих собственных агентов. Оно могло даже поставить под угрозу жизнь этого агента. Можно себе представить, что данное решение принадлежит к разряду тех, о которых большинство сотрудников ЦРУ не желают говорить даже сегодня.

Пит Бэгли (уточним, что к 1967 году он оставил пост заместителя начальника советского отдела, чтобы возглавить резидентуру в Брюсселе) сказал: «Логинов был арестован с согласия отдела и Энглтона. Так решили Дэйв Мэрфи и Джим. Он был выдан южноафриканцам. Мы отдали его южноафриканцам»

Разведслужбе ЮАР было сообщено, что ЦРУ вело Логинова как агента, но не смогло установить честность его намерений и подозревало, что он — подстава КГБ.

Джозеф Эванс сказал, что решение выдать Логинова было «коллективной рекомендацией; что нам было делать? Мы обсуждали альтернативные варианты. Дэвид Мэрфи отмахнулся от него, а может быть, и Энглтон. Уверен, что вопрос был выяснен с заместителем директора по планированию и обсужден с Энглтоном, но я этого доподлинно не знаю»[203].

Другой бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ, отставной резидент, не сомневается, что Энглтон был душой данного решения. «Он являлся дирижером за сценой, он дергал марионеток за веревочки, была ли эта марионетка молодым Бэгли, считавшим себя лучше всех, или стариной типа Кингсли, который не был в себе уверен, или Томом К. Дело в том, что Джим никогда не действовал открыто. Но как шеф контрразведки Энглтон держал все мелочи в поле своего зрения. Он видел все.

Никакая выдача Логинова не могла иметь места без его разрешения. Не могла».

9 сентября полиция безопасности ЮАР объявила, что Юрий Логинов признался в шпионаже против данной страны и еще двадцати трех стран. Шеф полиции безопасности генерал-майор X. Дж. ван ден Берг огласил длинный список советских дипломатов в других странах, которых Логинов идентифицировал как агентов КГБ.

Эванс под видом представителя службы безопасности ЮАР встретился и допросил Логинова после его ареста. «В ЮАР он признался мне, что рассказал нам не все о своих отношениях с КГБ», — сказал Эванс. Но не более. Эванс сообщил в ЦРУ, что Логинов балансировал на лезвии бритвы и почти допускал, что являлся засланным агентом, но все же не признал этого. Тем не менее ЦРУ, уверенное в том, что Логинов — обманщик, позволило ему чахнуть в южноафриканской тюрьме, куда само и засадило его.

* * *

Охота на «кротов» шла плохо. Карлоу заставили уйти, Гарблера перевели, карьера Ричарда Ковича застопорилась; дела бесчисленных сотрудников находились на дознании, и в некоторых случаях этих людей переводили на менее секретную работу. Но никаких «кротов» не нашли, если не считать Игоря Орлова, который ни в чем не признался. В любом случае Орлов никогда не являлся штатным сотрудником ЦРУ, только служащим по контракту в Германии.

Но в конце 60-х годов группа специальных расследований начала концентрировать свое внимание на новом и совершенно потрясающем объекте. На этот раз им оказался не агент из низов, ведущий проституток из баров Карлсхофа, а глава советского отдела — собственной персоной Дэвид Мэрфи.