Охота на «кротов» - [79]

Гарблер был ошеломлен.

А Карамессинес, подобно агенту туристского бюро, продающему билет на «Титаник», оживленно расхваливал преимущества нового поста. Ситуация в Карибском регионе сложилась «очень сложная». И Дик Хелмс крайне этим озабочен. ЦРУ необходим надежный, опытный человек, чтобы возглавить резидентуру на Тринидаде.

Гарблер был настроен очень скептически. «Не могу в это поверить», — сказал он. Несколько лет назад он посещал остров на авианосце и знал, что основным занятием островитян был ежегодный карнавал. «Я годами трудился, чтобы приобрести опыт работы против СССР. Чем я буду заниматься на Тринидаде?»

Возмущенный подобным предложением Гарблер возражал против этого решения, приводя всевозможные аргументы и требуя сообщить ему истинную причину его ссылки. Карамессинес, в свою очередь, ограничивался только успокаивающими ответами. Гарблер назначается в один из самых важных центров ЦРУ в Карибском регионе. Это желание Хелмса, чтобы он там работал. И опять Карамессинес напомнил Гарблеру, что он всегда может подать в отставку, если не хочет принимать это назначение.

Теперь Гарблер был уверен, что против него плетется заговор в Управлении, хотя об истинных причинах не догадывался. От Карамессинеса он отправился прямо в кабинет Говарда Осборна, главы управления безопасности. Осборн, старый друг Гарблера, сказал, что знает о назначении. Шеф безопасности, по словам Гарблера, признал, что направление его на Тринидад в какой-то степени напоминает ситуацию, как если бы «Дика Хелмса назначили руководить крематорием». Он смеялся, обменивался шутками с Гарблером, но не пролил света на то, что же происходило на самом деле.

В возрасте 50 лет Пол Гарблер, бывший пилот пикирующего бомбардировщика, оперативный работник в Берлине в разгар «холодной войны», первый шеф резидентуры ЦРУ в Москве, усмирил свою гордость и отправился на Тринидад на четыре года.

Где-то в середине своего пребывания там Гарблер наконец узнал правду. Сотрудник директората по планированию, его старый и верный товарищ, прибыл на Тринидад по служебным делам и остановился в доме Гарблера. После обеда хозяин пригласил коллегу в кабинет, который был проверен на наличие электронных «жучков» несколько дней назад техниками ЦРУ. И тем не менее Гарблер включил стереомузыку. После нескольких рюмок коньяка гость отбросил конспирацию и признался во всем своему старому другу.

Штаб-квартира хотела удалить Гарблера, потому что он подозревался в шпионаже в пользу Советского Союза. Его считали советским «кротом» внутри ЦРУ. Его отправили на Тринидад, чтобы отрезать ему доступ к секретным операциям и документации, касающимся Советского Союза.

Во время второй мировой войны был момент, который Гарблер часто вспоминал. Он летел на задание на своем военно-морском «хеллдайвере» в ужасную погоду на занятый японцами отдаленный тихоокеанский остров Чичи. Командир эскадрильи Грэфтон Кэмпбэлл по прозвищу «Плакса» с трудом прокладывал курс в густом облачном покрове. Самолеты шли на минимуме горючего, и если не нанести удара в самое ближайшее время, то они не смогут вернуться на корабль. Неожиданно в облаках появился просвет, и Гарблер вместе с другими пилотами разом выкрикнул по радио: «Давай, Плакса, пикируй!»

И сейчас, почти тридцать лет спустя, когда приемник извергал звуки карнавальной музыки Тринидада, облака снова расступились для Гарблера. Наконец он все понял.

В то время Гарблер был не в курсе, что внутри ЦРУ велась активная охота за проникновениями в его структуры. Не знал он и того, как или почему Управление решило сосредоточиться на нем как на основном подозреваемом.

Ключ к этому, конечно, находился у Игоря Орлова, которого Гарблер называл «Малыш», когда работал с ним в Берлине почти двадцать лет назад. Но как охотники за «кротом» вышли от Орлова на Гарблера?

В конце концов, его имя не начиналось с буквы К. Эд Петти, бывший сотрудник группы специальных расследований, объяснил ему, что произошло.

В группе, по его словам, существовало общее мнение, что Орлов — это названный Голицыным агент «Саша». Брюс Соли пришел к такому выводу после того, как изучил берлинские оперативные досье. «Но существовала одна проблема. И они отправились к Голицыну. «Вы говорили, что это кадровое внедрение, — сказали они. — Но этот парень (Орлов) никогда не был кадровым сотрудником». Голицын предложил такую версию: «Русские ведут Орлова и делают его агентов агентами-двойниками, а их настоящая цель — ваши кадровые сотрудники. Можете быть уверены, что среди тех, кто работает с Орловым, вы найдете одного или более серьезных агентов проникновения. Русские, вероятно, сделали подход к этим людям и заявили им: «Мы контролируем вашу сеть, вам лучше сотрудничать с нами, в противном случае с вашей карьерой будет покончено». Я никогда не мог понять, из какой логики исходили Энглтон и другие[197].

Больше дюжины сотрудников разведки имели отношение к Орлову, и все они попали под подозрение. Все они прошли тщательную проверку».

«Скотти» Майлер, бывший заместитель Энглтона и один из основных участников группы специальных расследований, отстаивал решение расширить рамки расследования. «Вы должны предположить, что если Игорь Орлов был шпионом, он, в свою очередь, мог вербовать людей, с которыми общался, — сказал Майлер. — С точки зрения контрразведки приходится допускать, что один шпион может завербовать другого».