Охота на Клариссу - [42]

Командир стражи был удивлен неожиданному повороту мысли молодого графа, но все же ответил, что хлеб и сыр всегда берет в дорогу, как подобает воину.

— Отлично! Давай.

В это время небольшой отряд уже подъехал к одному из домов. В отличие от других, из трубы, торчащей из черепичной крыши, валил дым.

— Похоже, здесь вовсю идет процесс копчения, — понюхав, отметил граф и кинул кусок хлеба собаке, лениво лающей на непрошенных гостей. Пес безразлично отвернулся от подачки, а в малюсеньком окошечке произошло движение — быстро задернули занавеску.

— Видишь, собака до того нажралась потрохов, что на хлеб и смотреть не хочет, — перекосился хевдинг, — это в селянской-то семье! Да и сами хозяева явно не рады гостям. Эй, ребята, вытаскивайте-ка всех наружу, да и мясо не забудьте!

Стражники быстро соскочили с коней и несколькими ударами выбили закрытую изнутри дверь. Через минуту все члены воровской семьи уже валялись распростертыми на песке у крыльца. Тут же горкой сложили приготовленное для копчения мясо.

— Сеньор, — возопил хозяин дома, — я завалил свою корову, так в чем же моя вина?

— Что же понудило тебя сделать это в летнюю жару, — брезгливо процедил викинг — он явно не верил.

— У нее вздулся живот, могла сдохнуть. Наверно, съела что-то плохое.

— Сейчас приведут старосту, твоих соседей, — процедил граф, — все знают твой скот, посчитаем, проверим, это совсем не трудно. И, о горе тебе, если ты врешь.

— Он не врет, сеньор! — закричала жена хозяина и, вскочив с земли, бросилась к графу, — это наша корова! Но стражники быстро вернули ее на место.

— Еще раз тебе повторяю, лучше признайся сразу, если воровал. Если подозрения подтвердятся, и ты будешь продолжать упорствовать — подвергнем тебя пытке. Тогда все расскажешь, и про прошлые грехи тоже.

Вскоре подошли староста Дион и остальные жители Эльбуа. Староста Дион вначале не поверил, что вора так быстро нашли, но, взглянув на гору мяса, полностью перестал сомневаться в причастности Шлоэ, так звали подозреваемого, к краже. Это было видно по тому, как внезапно посерело его лицо. Он гневно глянул на вора, а потом опустил глаза к земле. Староста страшно переживал из-за позора, упавшего на общину. И, похоже, намного сильнее, нежели сам преступник.

— Что же ты, Шлоэ, — проговорил он, — или тебе перед богом и людьми не стыдно?

— Да не брал я!

— Ладно, «не брал», — возразили из толпы, — вон уже и твою корову из леса ведут, которую ты там к березе привязал. Думал обмануть своих? А как бы нам пришлось платить за тебя? Судите его, сеньор!

Ингмар спустился с Дагни и уселся на наспех возведенный трон, который быстро соорудили по приказу старосты из подручных материалов. Одну ногу он поставил на пустую бочку и, упершись локтем в колено, оперся на руку подбородком. В такой позе хевдинг просидел несколько длинных минут.

— Ну, чего ждете? — поднял он свои голубые глаза на старосту, — разводите огонь, грейте железо докрасна, будем пытать.

— Зачем пытать? — взвыл Шлоэ.

— Будем пытать тебя раскаленным железом, пока ты не признаешься во всех своих кражах, вор!

Под рыдания жены вора и плач его детей вилланы быстро разожгли костер, и запах копченого мяса смешался с дымом от соломы и дубовых чурок. Костер с треском разгорался, один из воинов сунул в уголья большую черную подкову. Шлоэ заворожено смотрел на то, как ворочают щипцами кусок железа, который ему придется взять в руки.

— Наверное, готово, — пробормотал стражник и плюнул на подкову. Слюна зашипела, а жена вора закричала еще сильнее.

— Нет, не готово, — возразил Ингмар, — кали докрасна! Или ты все расскажешь, или пусть бог решает твою судьбу. Не будет ожогов на руке — ты не виноват, будут — пеняй на себя.

Виллан отвернулся, не выдержав прямого взгляда судьи. Тем временем подкова стала красной, стражник щипцами вытащил ее из огня и понес в сторону испытуемого.

— Я признаюсь во всем, — заорал вор.

Ингмар встал и жестом остановил стражника со щипцами.

— Рассказывай!

— Да, я украл, — Шлоэ воровато оглянулся на раскаленную подкову, — дьявол попутал.

— Так у вас же три коровы! — крикнул кто-то из вилланов.

— Бес попутал, говорю, — заскулил вор, — думал, бесхозная она.

— Да, бесхозная, — вмешался Дион, — эта корова уже третий раз заходит в наши земли. Врешь ты все! А осенью пропала корова у Комэ? Это тоже твоих рук дело?

— И еще летом прошлым у меня корова, как под землю провалилась! — воскликнула возмущенно пожилая толстая женщина, вдова солдата, мать троих детей.

— Этих ты тоже украл? — грозно произнес Ингмар, вставая — из-за его спины показался дружинник с подковой.

— Да, я…

— Кто еще есть в семье? — граф повернулся к Диону.

— У него жена, Мария, и двое детей.

— Возраст детей?

— Мальчишки семи и десяти лет.

— Мария прекрасно знала о делах мужа, но не остановила его, и не сообщила тебе. Если бы ты, женщина, хотя бы поговорила со старостой — община бы образумила вора, — граф говорил четко и ясно, чтобы каждый из присутствующих слышал, — дети еще не совсем понимают суть происходящего, но по крови они отродье воровское.

Граф вышел на середину круга, который образовали понурые селяне. Все внимательно ловили каждое его слово, лишь жена Шлоэ лежала на песке, внешне безучастная к вершащемуся суду.