Охота на императора - [21]

– С супругой, – адъютант время прервал неловкую паузу. – С супругой Татьяной Борисовной. И считать не хочу, сколько лет прошло. Как один день.

– Я прямо не знаю, неужели мы вот так расстанемся? – Капитан Завадский, искренне расплывшись в улыбке, уже вынашивал некоторые планы на вечер. – Лёня, мы не можем опять потеряться, да и встречу старых сослуживцев следовало бы отметить. Как вы относитесь к кухне Пьера Кюба?

Вопрос не подразумевал другого ответа, кроме положительного, так что, Лузгин долго не раздумывал:

– Татьяна Борисовна, изволите согласиться? Господин Кюба славится своим мастерством, абы кого не пригласят ко двору готовить банкеты для самого императора…

Выдержав положенную в таких случаях паузу, Татьяна Борисовна все же соизволила отреагировать, продолжая играть с любимым мужем в первое свидание:

– Отчего же не согласиться, тем более, в вашем обществе, Леонид Павлович… Вы только за службой своей не забудьте о своих обязательствах…

– Вот, смотри, Катюша, какие высокие отношения! Будто первый раз встретились! – восхищенно заметил Завадский.

– Татьяна Борисовна, я мигом! Саша… прошу тебя, не дай скучать моей дражайшей половине. Пока вы соберетесь и поймаете извозчика, я дела свои улажу и в вашем распоряжении, хоть до утра! – Лузгин искренне радовался встрече с Завадским, им было о чем поговорить и что вспомнить.

– Леонид, друг мой, на площади нас ожидает мой экипаж. Что вы, в самом деле, – Завадский, как в юности щелкнул каблуками, предложив дамам обе руки, после чего, заговорщицки моргнув старому другу, увлек их в фойе.

Лузгин, чтобы не терять даром времени, решил поспешить. Заранее припрятанная у распорядителя корзина цветов ждала его в целости и сохранности.

– Мадам не принимает! Мадам устала! – директор труппы перегородил своей грузной фигурой узкий проход служебного коридора, ведущего в гримерные комнаты. – Господа! Господа! Прошу вас, все презенты вы можете оставить мне, мадам Бриджид получит все в целости и сохранности!

Среди поклонников, штурмующих гримерную комнату звезды, Лузгин не приметил ни одной дамы – исключительно молодые офицеры, субтильного вида юноши, да напористые гимназисты, пыл которых мгновенно иссяк, только Лузгин зашёл с тыла:

– Равняйсь! Срррно!

Толпа страждущих получить автограф звезды тут же притихла и расступилась, оставив адъютанту проход, но корзина с цветами была настолько велика, что им и вовсе пришлось покинуть коридор – колючий взгляд капитана второго ранга, пребывавшего, фактически, при исполнении, не подразумевал каких-то споров и дискуссий.

– Дорогой Леонид Павлович, я вам чрезвычайно признателен! – пухлые руки итальянца с короткими мясистыми пальцами сложились в характерный жест – ладонями друг к другу, будто он собрался воздавать небесам молитву за то, что те послали ему почтенного гостя так вовремя.

– Это почему вам можно, а нам нельзя?! – из отступившей толпы поклонников раздался робкий голос какого-то юнца лет двадцати.

– Мадам ожидает… – убедительно отбил выпад адъютант. Страждущие, оценив здраво ситуацию, смирились с тем, что шансы лицезреть звезду у них мизерны и принялись под руководством итальянца аккуратно укладывать букеты и коробки с конфетами на специально подготовленный для этого небольшой столик на резных ножках.

– Прошу вас, господа, прошу… так бы давно… – директор труппы с потешным акцентом благодарил только что бушевавших и страстных поклонников за понимание и каждому лично гарантировал, что оперная дива получит все в лучшем виде. – Леонид Павлович, я думаю, вы можете войти. Госпожа Бриджид предупреждена…

Постучав два раза, Лузгин не стал дожидаться ответа и тут же проник внутрь.

– Да, да… войдите… – с некоторым запозданием отреагировала певица, сидевшая спиной к двери и лицом к зеркалу, в котором она прекрасно видела, что происходит.

– Мадам Бриджид…

– Мадемуазель. Джованни придумал это «мадам» для солидности. Сомнительный ход, но он считает, что так ему будет легче отбиваться от моих поклонников, – Бриджид разговаривала с таким легким и приятным акцентом, что Лузгин невольно вслушивался в каждое слово, пытаясь определить её родной язык.

– Мадемуазель Бриджид… Адъютант Великого князя Константина Николаевича, капитан второго ранга Лузгин, – офицер поймал себя на мысли, что уже очень давно ему не приходилось представляться по форме.

– Проходите же, капитан… – Бриджид резко развернулась, от чего её шелковый халат несколько распахнулся, обнажив прекрасное декольте.

– Великий князь просил передать свое искреннее восхищение вашим талантом и, в знак благодарности за доставленное публике удовольствие, доставить вам эти цветы.

Адъютант демонстративно приподнял корзину и замер в ожидании реакции ослепительной актрисы.

– Знаете ли, я опечалена…

– Чем же, мадемуазель? – Лузгин так и продолжал стоять с корзиной, ощущая себя полным идиотом, настолько непривычной и неприятной оказалась для него мизансцена, в центре которой он сейчас оказался.

– Может быть, это прозвучит самонадеянно, но я опечалена тем, что Великий князь не удостоил меня чести отблагодарить его лично… – Бриджид картинно исполнила книксен, без стеснения нагнувшись вперед, да так, чтобы Лузгин мог созерцать её скрытые под легким шелком прелести. – Передайте Его Высочеству мой низкий поклон и благодарность за оказанное внимание… О моей печали, пожалуй, говорить не стоит…