Охота на хулигана - [2]

Диана Мелисс 22 лет, сестра известного биолога, Филиппа Мелисса, возвращалась домой из магазина; на углу Артиллерийской и Музыкальной улиц она подверглась настойчивому преследованию неизвестного молодого человека. Незнакомец, переходя за г-жой Мелисс с тротуара на тротуар, предлагал ей ни больше, ни меньше - сделаться его любовницей, обещая сказочные сокровища и даже угрожая, в случае отказа, насильственной смертью. Ошеломленная, перепуганная насмерть г-жа Мелисс, на свое несчастье, шла по безлюдному в этот момент кварталу, наконец ей пришло в голову воспользоваться первым подъездом и скрыться таким образом с глаз нахала. К ужасу и смущению ее, граничившим в этот момент с обмороком, негодяй последовал за нею, и там на площадке лестницы возобновил свои предложения, сопровождая их площадными остротами. Вне себя, оттолкнув неизвестного, г-жа Мелисс дернула ручку первой, на которую упал взгляд двери, ведшей, как оказалось, в пустую квартиру и потому незапертой. Неожиданно для самого себя очутившись в пустом помещении, негодяй перестал церемониться совершенно. "Я - Камбон, - сказал этот человек, - вы приглянулись мне, и ваша судьба должна быть решена теперь же. Он перешел на "ты". Пойдем со мной, - сказал он, - ты будешь чистить мне сапоги, а я тебя - бить, изредка, конечно, и поцелую. У меня много денег. Меня все боятся. Не ломайся!" В это время на лестнице послышались голоса. Девушка закричала. Камбон ударил ее кастетом по голове, выше левого уха. Она закричала со всей силой отчаяния. Хулиган сорвал кольцо с пальца г-жи Мелисс и исчез. Она продолжала кричать. В то время когда люди, проходившие по лестнице, услышали крик и вошли в квартиру, г-жа Мелисс лежала на полу без сознания. Камбон скрылся. Пострадавшая девушка была отвезена домой. Рана на голове оказалась неопасной для жизни.

Не пора ли поймать крысу? Положение таково, что вялость и неспособность полиции делаются преступными. Зурбаган не курятник, а Камбон не хорек. Это тянется два с половиной месяца!"

Юнг прочитал статью, заметно волнуясь: когда он опустил газету, руки его дрожали.

- Нет - хорек! - сказал Фингар. - Хорек, злобный, вонючий и кровожадный.

- Я не понимаю психологии Камбона, - заметил Юнг.

- Психология?! - Фингар кивнул головой на шкуры гиен. - Какая там, молодой человек, психология. Несложные животные инстинкты, первобытное зверство - вот и все. Дикий зверь налицо. Дайте-ка газету сюда.

Он долго не находил заметки, которую хотел прочесть еще раз, - как его взгляд упал на жирное объявление. Брови Фингара поднялись так высоко, что Юнг с любопытством придвинулся.

- Вот так объявление! - сказал Фингар. - Истинно: неделя о Камбоне. Развесьте уши: "Двадцать тысяч будет немедленно уплачено тому, кто обезвредит апаша Камбона". И если это не шутка - объявление сделано лицом сильно заинтересованным.

- Вероятно, - заметил Юнг, - там есть и адрес.

- Есть. - Фингар прочел: "Лернейский фонтан, 21. Ф.Мелисс". Ну, что же, все ясно. Однако решительный человек этот Мелисс.

Оба собеседника замолкли, находясь под тяжелым впечатлением прочитанной газетной статьи. Вдруг Ганимед тявкнул несколько раз тоном спокойной угрозы. Фингар подошел к окну.

- Посмотрите, Юнг, не Камбон ли это?

- Нет, - рассмотрев проходящего под окном человека, сказал Юнг, - не думаю. Тигры не появляются "между прочим". Но того же материка, надо полагать.

Проходивший под окном человек был очень высокого роста, узкоплечий, с мертвеннно бледным лицом, бешеным, как бы застывшим взглядом бесцветных, но сверкающих глаз, массивной нижней челюстью и челкой на лбу. Одежда рыночно-щегольского покроя отличалась пестротой... Он прошел.

- Ганимед лаял на него, - сказал Юнг. - Вот отличная мысль, - прибавил он: - вам, господин Фингар, следовало бы тряхнуть стариной.

Сухое, монашеское лицо Фингара притворилось непонимающим, хотя мысль Юнга была вполне естественна: кузнецу - ковка, охотнику - охота.

- Выследите Камбона, - пояснил Юнг.

Фингар задумался.

- Конечно, - сказал он, - с Ганимедом я сделал бы это. Ох! Двадцать тысяч! Решетка или орел.

Он бросил монету, упавшую орлом вверх.

- Пошли! - решительно заявил Фингар. Весь трепет охотничьей страсти проснулся в его старом теле; он выпрямился, помолодел; даже закрыл на мгновение глаза. В душу вошли: ночной сумрак лесов, неизвестность, тишина, опасность... далекий полет пули.

- Редкая дичь! - сказал он и принялся собираться.

II

Диана Мелисс с повязкой на голове сидела в дальнем углу гостиной, ее брат поместился против охотника, лицом к лицу; Юнг, подойдя к стене, рассматривал картины.

Девушка, подперев голову рукой, внимательно слушала. В ее лице, умном и твердом, сквозило нечто, относящее ее к высшей расе, - той самой, представители которой имеются во всех национальностях и сословиях, - короче говоря - интеллигентность, лишенная предрассудков.

Филипп, человек науки, но экспансивный и вспыльчивый, говорил охотнику:

- Если город может терпеть такое положение вещей, черт с ним! Что за кошмар?! Я не хочу этого! Однако с чего вы начнете?

- С собаки, - сказал Фингар, взглядывая на девушку. - Ганимед бродит у подъезда и ждет меня. Я хочу спросить вас, сударыня, три раза о трех вещах.