Охота на гончих - [206]

Мысль о делах насущных вернула Ивара из прошлого в настоящее. Он открыл глаза и моргнул несколько раз, щурясь на солнце. Погода, конечно, дивная, и торопиться особенно некуда, однако же его ждут дома! «Лэрд Вильям уже извелся в ожидании новостей, Кэвендиши лишнюю неделю в Шотландии только из-за меня задержались, да и Нэрис, наверное, места себе не находит». Вспомнив о жене, лорд задумчиво окинул взглядом вересковый ковер. Потом, колеблясь, обернулся к ручью: бойцы плескались в холодной воде, фыркая и хохоча, только Творимир по старой привычке обдирал с куста ягоды да Мак-Тавиши, зевая, приглядывали за лошадьми. Мэт с Марти порядком изменились после той истории в Бергене. Пьют, конечно, все так же, но хотя бы заменили количество на качество. Да и в целом спокойнее стали – то ли отяжелели с возрастом, то ли вправду за ум взялись… А вот Творимир сдал. «Скоро на покой придется провожать», – безрадостно подумал Ивар, глядя на друга. Бывший воевода сильно постарел: белый стал как лунь, усох в плечах, потерял былую скорость движений, а от прежнего богатырского здоровья и вовсе остались жалкие крохи. Гибель зверя дала русичу жизнь, но, увы, недолгую, человеческую. «С другой стороны, хоть десять лет выторговали, и то радость, – мелькнуло в голове лорда Мак-Лайона. – В конце концов, все там будем!» Он встряхнулся, отгоняя от себя грустные мысли. И, углядев среди розовой цветочной пены малый островок, увенчанный бело-лиловой шапкой, решительно двинулся к нему. Нэрис обожала вереск. А лиловый был ее любимый цвет.

Последние закатные отблески давно погасли на вершинах гор. Вечерние сумерки с каждой минутой все больше наливались темнотой, в небе одна за другой зажигались первые звезды. Пустели поля, в тиши холмов то тут, то там звучали одинокие голоса пастушьих рожков – на земли Файфа неслышно вступала ночь. В домах и лачугах зажигались огни, распахивались двери, впуская желанную прохладу; семьи, отужинав, собирались у очагов, чтобы вознаградить себя за длинный суетный день часом-другим тишины и покоя. Только замок лэрда Максвелла, несмотря на поздний час, кипел и бурлил. Носились по лестницам слуги, в кухне стоял дым и чад, хлопали ставни гостевых покоев, не отворявшихся с самой весны…

Внизу что-то со звоном грянулось об пол. Леди Кэвендиш, вздрогнув, подняла голову от вышивания.

– С ума все посходили, ей-богу, – вполголоса сказала она. Наклонилась к захныкавшей дочери – ну вот! Ребенка разбудили. – Ш-ш, тихо, тихо, моя радость… Иди к маме.

Она отложила в сторону пяльцы и взяла дочь на руки. Малышка тут же притихла. Как же она все-таки не похожа на свою сестру, в очередной раз подумалось Грейс. Ангел, а не дитя! Леди Кэвендиш, с нежностью глядя на вновь засопевшего ребенка, улыбнулась. Конечно, она любила обеих своих дочерей. Но если со старшей, шумной и избалованной Несс, порой не было никакого сладу, то крошка Элизабет, не так давно отпраздновавшая свой третий день рождения, явилась для матери истинным утешением. Три года и девять – само собой, разница есть, но все-таки… «Характер и в год уже разглядеть можно, – подумала Грейс, укачивая ребенка, – что бы там Дэвид ни говорил!» Вспомнив о муже, леди нахмурилась. Бросила взгляд на часы в углу гостиной и со спящей дочерью на руках подошла к окну. Уже совсем темно, а их все нет и нет.

Скрипнула дверь, в комнату проскользнула запыхавшаяся горничная. Вид у нее был растрепанный.

– Лилли? – обернувшись, сказала леди. – Наконец-то, и года не прошло. А где чай?

– Да какой там чай, госпожа! В кухне дым коромыслом, к ужину готовятся. Вот-вот уж, должно быть, на стол подадут… А что, его сиятельство до сих пор не вернулись?

– Как видишь, – сказала хозяйка, тревожно окинув взглядом темный двор. – Вот что за фантазия – тащить ребенка на пристань? Будто она кораблей в своей жизни мало видела… О! Дэвид?..

В ворота замка, поднимая тучи пыли, въехал большой конный отряд. Леди Кэвендиш, вспыхнув от радости, передала дочь горничной и выскользнула из комнаты. Мимо, едва не сбив гостью с ног, вихрем пронесся кто-то из служанок. Дальше по коридору с шумом захлопнулось окно.

– Весь дом вверх дном, – кисло констатировала Грейс, подходя к лестнице. Перевесившись через перила, посмотрела вниз: входная дверь раскрыта настежь, в холле пусто… Однако где же Дэвид? Где лэрд Вильям и его гости? Или она обозналась?

Из кухни, торопливо оправляя платье, появилась хозяйка дома. Как всегда прямая, точно струнка, опрятная и невозмутимая – Грейс даже позавидовала такой выдержке. И, переведя взгляд с госпожи Максвелл на дверь, разочарованно выпрямилась.

– Лорд Мак-Лайон?..

Только что вошедший и едва успевший склониться над рукой тещи Ивар поднял взгляд вверх.

– А! – весело сказал он. – Мое почтение, леди Кэвендиш. Признаться, я опасался, что вы с адмиралом меня так и не дождетесь… Надеюсь, госпожа Максвелл, дома все благополучно?

– Благодарю, вполне, – ответила та. И тоже посмотрела на Грейс. – Прошу прощения за всю эту суету, леди Кэвендиш. Мы ждали сэконунга Асгейра в конце месяца, но, поверьте, мы приложим все усилия, чтобы вас не стеснить.