Охота на единорога - [61]

Лейла спала. Король лег к жене, она почувствовала его, но не пробудилась. Он некоторое время разглядывал ее, прикоснулся губами к теплой щеке. Она только и пролепетала что-то во сне, кажется, его имя. Стараясь не разбудить, Асман — впервые за их совместное пятилетье — сблизился с нею без ее помощи и участия и осторожно принялся проделывать некий супружеский ритуал, который на этот раз даже не разбудил Лейлу, а королю заменил ночной сон, слившийся со сладостным мгновением предутреннего блаженства…

В условленный срок — вечером перед намазом — Асман был на лужайке у городской стены. Король узнал к тому времени все о делах Филояди — пуштунского мстителя. Знал, где он остановился, сменив место ночлега на более пристойное, для чего пошли в ход деньги, которые пуштуш свято берег до этого момента.

Он остановился в караван-сарае, хозяин которого был осведомителем тайной службы. Филояди только и был занят, что поисками единомышленников, но в этом не преуспел. Правда, он завербовал еще одного человека (кроме Асмана), но тот был подосланным агентом.

Подъезжая к условленному месту, Асман придержал коня — ему не хотелось вторично молиться с Филояди, и он предпочел переждать в кустах время намаза. Он видел, как пуштун со шпионом сидят, ожидая его, и беседуют, потом, услыхав далекого муллу, расстилают коврик и молятся.

Когда они закончили, Асман выехал к ним. Соскочил с коня. Он был на этот раз один, без сопровождения — не было нужды, поскольку место встречи оцепили переодетые в рванье стражники, предварительно прочесав местность, чтобы тут не было настоящих оборванцев. Никакая опасность короля, таким образом, не подстерегала, и телохранитель остался в кустах.

— Асаляму алейкум, господин! — приветствовал короля пуштун.

— Алейкум асалям, — ответил король и, показав на шпиона, спросил, — кто это?

Он изобразил удивление довольно прилично и был собою доволен, поскольку не ожидал от себя способностей к лицедейству. Он прекрасно знал шпиона — самолично выбирал и инструктировал его. Выбирал втайне от горбуна, которого из озорства не посвятил в готовящуюся операцию.

— Это надежный человек, — объяснил Филояди.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал король и поспешно добавил, чтобы пуштун ничего не заподозрил, — раз ты так говоришь.

Затем он спросил пуштуна:

— Ты здесь и, значит, доверился мне?

— Да, мой господин, я, встретив тебя, почувствовал уверенность. После нашего знакомства дела мои улучшились. Я нашел единомышленника, правда — всего одного.

— Не надо торопиться, — успокоил его король, он прохаживался по поляне, в то время как шпион взяло под уздцы его коня. — Какие у тебя планы?

Пуштун, помолчав немного — то ли все еще колеблясь, то ли собираясь с мыслями — медленно начал:

— Пять лет назад, когда погиб мой государь — великий шах Исмаил — недруги похитили его детей. Мы думали, что их умертвят, но наследники нашего господина остались живы, я выяснил это, когда приехал сюда и стал расспрашивать. Дети живы, коварный враг держит их у себя из какой-то непонятной осторожности — он хитер!

— Бедные малютки уже пять лет как заточены в подземелье, — подал голос шпион.

Да! — подхватил пуштун, — то есть, мы не знаем, где их держат…

— Это нужно выяснить, — важно заметил король Асман.

— Пока что это не так существенно, господин, — заметил Филояди, — не так важно потому, что у нас нет ни сил, ни средств на то, чтобы выкрасть этих несчастных детей и объявить старшего наследником шахского престола!

— Но, может быть, этот королишка Асман сам хочет, когда мальчик вырастет… посадить его на троне?

— Мы должны опередить его, — заявил Филояди.

— Хорошо, — сказал Асман, — но каковы пути к этому? Как ты хочешь похитить наследников из-под носа короля, ведь дворцы охраняются. Кому, как не мне, это знать!

— Есть несколько способов, детей, конечно, не всегда будут держать в одном месте, их можно будет выкрасть, когда бдительность их главного тюремщика притупится. Их не могут все время держать взаперти, ведь, они потомки знатного рода! Если же нет, то остается подкуп и подкоп. Подкупим стражу. Если же не получится — проникнем в королевский замок, прорыв ход.

— Великолепно. Однако, и на то и на другое необходимы деньги, и еще неизвестно, на что больше, — сказал король.

— Да, мало осталось истинных приверженцев шаха. Но если б у нас были деньги!

Тут он, до того вращавший очами под опущенными книзу ресницами, поднял взор на Асмана, и король понял, что изображаемый им персонаж нужен пуштуну в качестве финансиста.

— Сколько нужно червонцев? — спросил он.

— Три тысячи, — сказал Филояди.

— О-о! — протянул Асман огорченно, — это слишком значительная для меня сумма. Я должен знать, что получу в случае благополучного завершения операции… В случае провала я знаю, что меня ждет.

— Мой господин, — сказал Филояди, — я не могу сейчас поручиться за благополучный исход. Но можешь не сомневаться, что если Аллах на нашей стороне, то эти тысячи вернуться к тебе десятикратно умноженные!

— Но, все-таки, три тысячи — это слишком крупная для меня сумма, — сказал Асман, конечно же, лицемеря, но пуштун был ему так не симпатичен, что он даже в этой призрачной интриге, в игрушечном заговоре, не хотел ему потакать.