Охота на дьявола - [5]

– Я заказал еще несколько пар.

– О-о… Какой восхитительный сюрприз, мистер Кресуэлл! Откуда вы узнали, что мы будем здесь?

Я закатила глаза. Лиза почти такая же ужасная актриса, как Томас певец. Она расцеловала меня в обе щеки и сердечно улыбнулась Томасу. Эти заговорщики спланировали все заранее. Мне следовало обнять их обоих.

– Вернусь через пару минут. Я видела милое платьице, о котором хочу расспросить.

Томас кивнул, Лиза прошла мимо него и завела громкий разговор с модисткой в соседней комнате.

– Потрясающе выглядишь, Одри Роуз. Вот.

Он свалил коробки на диванчик и, взяв меня за руку, развернул лицом к зеркалу.

– Ты прекрасное видение. Ну как тебе?

Не хочу показаться тщеславной, но когда я впервые увидела себя в платье, достойном и принцессы, в туфлях, которые придумал прекрасный, хотя и озорной принц, я почувствовала себя так, словно вышла из сказки. Однако не из такой сказки, в которой я играла бы роль беспомощной девы, а из сказки о триумфе и самопожертвовании, о воздаянии и любви.

– Не знала, что ты такой талантливый башмачник, Кресуэлл.

Он с задумчивым видом заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.

– Я обнаружил в себе стремление освоить эти полезные навыки, особенно если в результате ты выглядишь…

– Блестяще? – предположила я.

– Я хотел сказать «так, словно хочешь сейчас же погубить мою добродетель», но полагаю, что твой вывод тоже неплох.

Томас прижал свои губы к моим. Этот жест должен был быть милым и целомудренным, и я почти уверена, Томас не предполагал, что я притяну его ближе, углубив поцелуй. И искренне сомневаюсь, что он планировал подхватить меня на руки так, что юбки взметнулись вокруг нас, пока он нес меня на диванчик и усаживал к себе на колени, помня о больной ноге. Так что в его шутке оказалась доля правды.

Я пробежалась пальцами по его мягким локонам, позволяя себе несколько мгновений чистого наслаждения. В такие минуты в его объятиях, надежно защищенная от убийств и трупов, я обретала мир и покой. Глядя мне в глаза, словно и я давала ему такую же передышку, он опять приблизил свои губы к моим. Но вспомнив, что мы в ателье и кто-нибудь может войти и обнаружить нас в такой неприличной позе, я медленно заставила себя сесть ровно и положила голову на грудь Томаса, наслаждаясь тем, как наши сердца гулко бьются в унисон.

– День рождения у тебя, но именно ты преподносишь мне сюрпризы и подарки. Мне казалось, все должно быть наоборот.

– Да? Я подумал, что именинник имеет право выбирать, что он хочет. Может, ты набросишься на меня из-за того, что я такой неотразимый.

И скромный.

– Спасибо за туфли, Томас.

Я посмотрела на гору коробок, которые громоздились опасно близко к краю дивана. Он перехватил мой взгляд и отодвинул их, чтобы не упали.

– За все. Они очень милые. И в них не было никакой необходимости.

– Твое счастье для меня необходимость. – Он приподнял мой подбородок и поцеловал в кончик носа. – Мы найдем новые способы вместе плыть по миру, Уодсворт. Если ты больше не можешь носить каблуки, мы сделаем для тебя восхитительные туфли на плоской подошве. Если же окажется, что и они не годятся, я сделаю для тебя кресло на колесах, усыпанное драгоценными камнями. Мы сделаем для тебя все на свете. А если ты предпочитаешь сама, я отойду в сторонку. Кроме того, обещаю держать свое мнение в основном при себе.

– В основном?

Он подумал.

– Если только оно не будет в высшей степени непристойным. Тогда я с удовольствием поделюсь.

Мое сердце невольно затрепетало. Я была уверена, что если бы не отнеслась к этой ситуации легкомысленно, то немедленно набросилась бы на Томаса, и ход в этот бутик был бы для меня закрыт.

– Восемнадцать, – трагически вздохнула я. – Ты такой древний. Мне даже кажется… – Я изобразила, что нюхаю его, стараясь спрятать улыбку, – что я чувствую на тебе запах сырой могилы. Ужасно.

– Ах ты шалунья. – Он потер носом мою шею, отчего по телу побежали мурашки. – На самом деле я пришел по просьбе твоего дяди, чтобы пригласить тебя в трущобы.

Внезапно нашей душевной беседе пришел конец. Томас превратился в холодного ученого с серьезным выражением лица. Такой вид он часто принимал перед вскрытиями. Я только теперь заметила на нем темную одежду, черное пальто и торчащие из кармана такие же кожаные перчатки – идеально для работы на месте преступления. Мое предательское сердце опять забилось быстрее.

– Произошло убийство?

Он кивнул, стиснув зубы.

– Ты уже был на месте преступления? – спросила я, тоже меняя тон.

Он пристально посмотрел на меня и ответил:

– Да. Твой дядя прислал за мной утром, вскоре после того, как вы с Лизой ушли. Но я уже запланировал преподнести тебе здесь сюрприз, а Лиза попросила дать вам хотя бы час. Я решил сначала сходить к твоему дяде.

– Ясно.

– На самом деле, боюсь, я неточно выразился. Твой дядя чуть не оторвал мне голову, когда увидел, что я пришел без тебя, и отослал меня обратно. – Он встал и протянул руку. – Ну что, любовь моя, попробуем раскрыть еще одно жестокое преступление?

Я не хотела приходить в восторг от его предложения, но не могла отрицать, что почувствовала легкую волну азарта, пробежавшую внутри, словно вены заменили крошечными электрическими проводами. Я жаждала расследовать очередное убийство почти так же сильно, как поцелуев Томаса. А их я жаждала часто.