Охота на дракона - [53]

— Ми-и-ла, — расплылся Анжер в идиотской улыбке, абсолютно не замечая моего вида.

— Ты как хочешь, — Джесс протянула мне платье, — но с этим нездоровым интересом к блондинке надо что-то делать.

Кормак согласно кивнул. Сестра приняла мой наряд, а я порядком испугалась. Может, не стоит оставлять беззащитного мужчину в лапах моей кровожадной сестры? Дракон же, будто прочитав мои мысли, повернулся ко мне, забыв обо всех предупреждениях. Глаза его приобрели осмысленное выражение, когда он разглядел розы на моей сорочке.

— Дорогая леди, где я мог вас видеть? — спросил он у шелковых цветов.

— Во сне, — ответил за меня Кормак и рукой отвернул голову Анжера в другую сторону, к окну.

— Да, она подобна сну, — прошептал дракон, жмурясь от солнца.

— Вот кто бы мог подумать, что ты у меня вырастешь настолько толковой! — восхитилась Джесс. — Мне бы и в голову не пришло отвлечь его подобным образом, — показала она глазами на мое декольте.

Я загадочно улыбнулась, чувствуя себя уже не просто наивной героиней романа, а самой настоящей соблазнительницей драконов.

— Ми-и-ла, — глупо улыбнулся Анжер.

Мы с Джесс переглянулись.

— Может, лучше я попробую? — предложил Кормак.

— Не надо! — остановила его я. — Нам за него драконы голову оторвут! — карета в этот миг въехала во двор королевского дворца.

— Если драконы, то пусть живет, — разочарованно согласился с моими доводами тролль.

Джесс поправила мне прическу, дала несколько советов: «держи спину прямо» и «когда смеешься, прикрывай рот». На мой вопрос «Зачем» она ответила коронное: «Чтобы мухи не залетели!» Я бросила последний взгляд на мечтающего о другой женщине дракона, глубоко вздохнула и вышла из кареты.

Какая все же несправедливая штука жизнь! Ты из кожи вон лезешь (вернее, из платья), чтобы поразить дракона. Ты проделываешь огромный путь, терпишь столько лишений на пути к счастью, а это самое счастье у тебя пытаются украсть.

Правда, счастье было ушибленное и поэтому сомнительное. Но от этого все равно не менее обидно…

Йонас подставил мне локоть, Аврелий же сопровождал Милу. Мы чинно следовали за слугой в белом парике и золотистой ливрее по широкой мраморной лестнице. И тут из моей кареты послышалось лиричное:

— Кто меня заворожила? Это Мила, это Ми… — пение оборвалось на самой высокой ноте. Послышалась шумная возня, мы четверо обернулись на двор. И надо же было такому случиться, что именно в этот миг из роскошных, отделанных позолотой входных дверей дворца вышел господин Андреас Бон.

— Кхм! — громко кашлянул он.

Мы снова развернулись в обратную сторону.

— Добрый вечер, дамы и господа! — поприветствовал он нас.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Мила смущенно залилась краской, когда Андреас галантно поцеловал ей ручку, и присела в изящном полупоклоне. Господин Бон смотрел на нее с одобрением, а я подумала, что симпатичная соседка скоро совершенно мне разонравится.

«Сначала Анжер, теперь Андреас…», — я немного сникла.

Не зря Джесс посоветовала к ней присмотреться. Моя сестрица знает, что такое собственное дело в условиях жесткой конкуренции. «Никакой жалости! Никаких сомнений», — учила меня она.

В любви, полагаю, смело можно было руководствоваться теми же проверенными методами.

То, что в Дремене был всего один трактир, и никакой конкуренции ввиду этого факта быть не могло по определению, сестру не смущало нисколечко. Может быть, потому и не было, что она вовремя приняла необходимые контрмеры.

Наконец Бон закончил с Милой, и очередь дошла до меня.

— Леди Гвиневра, — повернулся ко мне Андреас, — рад снова видеть вас.

Я решила реабилитироваться в первую очередь в собственных глазах, для чего мне срочно требовалось затмить соседку в глазах мужских. Поскольку личного опыта по соблазнению у меня практически не было, пришлось воспользоваться чужим.

Чужим теоретическим опытом.

«Юная Инесса не предполагала, как действует на коварного Джека. Эти невинно распахнутые глаза, эти манящие, чуть приоткрытые губы. Отдельно стоит отметить нежность груди, а также выдающийся размер таковой. Картинка кланяющейся на балу девушки ежевечерне вставала у него перед глазами.

А когда мужчина впервые примерился к достоинству невинной Инессы, он отчетливо понял, что не сможет противиться пожирающей все его естество жажде обладания этим хрупким цветком. И даже армейская, годами тренированная сила воли не сможет ему помочь.

Потому что сила воли при виде декольте Инессы голову покидала и перемещалась значительно ниже».

Я тоже, почти как Джек, отчетливо поняла, что нужно делать: изящно поклониться, желательно так, чтобы поразить присутствующих мужчин. Как Инесса.

Медленно, чтобы зрители смогли достаточно восхититься, я выпрямила спину и постаралась присесть как можно красивее. То есть выгнулась, одну ножку выставила вперед (Инесса на обложке романа делала именно так) и изящно коснулась рукой груди. О том, что лестница не совсем подходящее место для таких телодвижений, я не подумала. Эльфийский кулон, будто живой, улегся мне в ладонь, я вспомнила о друге и оступилась.

«Инесса из тебя получается в корне неправильная», — печально сказал кто-то в моей голове голосом Жорика.